Снорклинг с маской и ластами у восточного побережья Бали

Из Падангбая на востоке Бали ходит паром на остров Ломбок. Звук его гудка в любое время суток — самый громкий в этом тихом городке. Хорошо, что гудит он нечасто и один раз. Прибрежная улица застроена относительно дорогими гостиницами, ресторанами и дайвинг-центрами. Когда идешь утром, здесь зазывают на лодку для плавания с маской и трубкой (snorkelling), вечером — на «транспорт», то есть такси. Любая контора жаждет забронировать для тебя билеты на туристский автобус по Бали и на Ломбок. Цены выше индонезийских раза в три и позволяют безбедно существовать куче людей. Можно даже забронировать подводную лодку «Одиссей», которая стоит на понтоне в большой бухте на северо-востоке. Остальные улицы заняты магазинами, забегаловками, более дешевыми гостиницами, швеями и т.п. без особой концентрации на получение денег от западных туристов. В узких переулочках видны даже традиционные алтари из черного камня под густой крышей из черных волокон. Подношения кладут в плетеные корзиночки из банановых листьев и меняют несколько раз в день.  

Чтобы поплавать с маской никакой лодки не требуется, тем более, что лодочники возят они в те же самые места, куда легко добраться пешком. Очень странно после 10 минут по тропе высоко над берегом увидеть в микроскопической бухте прямо рядом с пляжем те же самые лодки, приплывшие из города с туристами. Вокруг лодок типичная картина: либо тело в ярко-красном спасательном жилете над водой (а до берега метров 25), либо под водой чьи-то стройные ноги бешено молотят ластами, чтобы те три минуты (!), которые требуются в первый раз для надевания маски, лицо не заливала вода. 

Очень популярна микробухта «Голубая лагуна» (лагуны правда там никакой нету, просто залив с пляжиком). Днем здесь в тесноте может стоять 5-6 лодок. Живность и кораллы интересные, в первый заплыв мне удалось увидеть летящего под водой, словно бабочка, ската (скатов в других местах я потом встречал каждый день). Рыб немного, по сравнению с окрестными более глубокими местами, но они разнообразные. Хотя многих из них на третий день я узнавал в лицо. Много кораллов и живности на глубине полметра в 10 метрах от берега. В скальных углублениях сидят разноцветные морские ежи.

Лица и места проживания рыб в «голубой лагуне» мне быстро примелькались, и я поплыл вдоль открытого берега, заглядывая в глубокие каналы, прорезающие коралловый риф перпендикулярно линии берега, и нанес визит следующим обитателям:

Двум скатам, лежавшим на дне около большого камня. Один из них вспорхнул и улетел вдаль, а второй с белым кончиком хвоста лежал и смотрел снизу глазами повернутыми к небу, как я раз за разом погружаюсь и рассматриваю его. 
Темно-коричневой мурене, которая то вылезала из своей норы, огибала коралл и залезала обратно в нору каждый раз через разные входы.
Белой пятнистой мурене, которая до приближения меня охотилась, а потом расхотела и замерла. 
Двум рыбам-иглам, полупрозрачной и желтой, которые неизменно держались поверхности, и только ночью желтая ушла в глубину.
Небольшой, сантиметров 30, морской змее, которая плыла извиваясь, как ползет, и неизменно держала голову над водой.
Гигантской рыбе-попугаю, разбиравшей коралл кусками размером с грецкий орех. Мелкий «строительный мусор» падал на дно и вокруг него работала целая стая мелких рыбок, которым разобрать коралл самостоятельно не так уж и просто. Звук откусывания (скорее обскребания) кораллов роговыми клювами рыб-попугаев хорошо слышен под водой и напоминает звук отрезания ножницами наждачной бумаги.
Небольшой 40-50 сантиметровой акуле, плывшей рядом с колоссальной стаей рыбы, видимо, в надежде поживиться. Увидев во мне более крупного морского обитателя, акула ускорилась и скрылась вдалеке.
Морской черепахе. Естественно, я захотел проплыть, держась за нее, но черепаха держалась дна и постепенно уплывала в более глубокое место, так что догнать ее у меня не получилось.
Общераспространенных рыб: рогатого занкла, рыб-бабочек, которые придают живой и праздничный вид любому рифу, не перечисляю.

На глубине ко мне подплыла любопытная рыба. Стала плавать вокруг меня, изучала7 Скоро стала подплывать прямо к носу: поняла, видимо, где у меня голова, а где хвост. Потрогать ее не удалось — от протянутой руки она резко отплывала сантиметров на пять. Но потом так и плыла за мной, ища защиты от мелких хищников.

Ночью на берегу единственными, кого я встретил, были раки-отшельники в разнообразных раковинах, которые ползали целой стаей вокруг кучи выброшенного на берег мусора. Я положил включенный налобный фонарик в банку из под сахара и замотал для надежности скотчем. Теперь я мог плавать и погружаться ночью. От каждого моего движения зажигались светляки и обтекали тело, руки, потоками стекали с ласт. Вокруг же планктон оставался темным, только редкие звездочки в пучине. Рыбы, невидимые в луче фонарика испускают зеленоватое послесвечение и хорошо видны в темной воде если отвести луч. Узнать дневных рыб ночью не так-то просто: яркая раскраска блекнет почти до неузнаваемости, но появляются и другие персонажи: на дне я нашел затаившуюся рыбу с глазами вверх, подстерегающую добычу. Рыбы-бабочки, которых днем вокруг — как листьев в листопад, куда-то прячутся. Впрочем, желтая «игла» висит над рифом как днем, так и ночью. В темноте рыбы совсем не боятся меня с фонариком: можно подплыть на 10 сантиметров и долго рассматривать лица ночных рыб с недоуменными огромными глазами навыкат. Даже потрогать можно, особенно если найти «нору», где рыбы «спят». Разноцветному, переливающемуся в свете фонаря, кальмарчику, впрочем, соседство не особо понравилось: он висел-висел, думал-думал и резким скачком умчался как снаряд куда-то вдаль. 

Если разнообразие и количество рыб вокруг Падангбая, показалось мне не совсем обычным, то представьте себе мое удивление, когда я нырнул в другом месте восточного берега острова, подальше от города и людей и увидел тех же персонажей, но численностью раз в десять больше. Вокруг, насколько было видно простирался огромные сплошные заросли живых кораллов, в которых весело играли солнечные лучи. Похожий на цветную капусту коралл-мозговик, ветвистые, поритексы, горгоновые — похожие на кисти и лапы всевозможных цветов. Рыбы, которых прежде была пара-тройка, не встречались стаями меньше десятка одного вида. Вылезти из воды и направиться обратно мне еле удалось себя заставить. Да, в зонах конвергенции на слиянии морей жизнь так и кипит. (Вода разных морей с разной температурой в проливе граничит между собой. На границе образуются явления, похожие на атмосферные явления между арктическими и субтропическими воздушными массами в умеренном климате: фронты, циклоны, антициклоны. Из-за этого идет активное перемешивание воды: прогревание глубинных слоев и вынос на поверхность питательных веществ из глубины. Поэтому количество обитателей моря в зонах конвергенции значительно выше, чем в местах без перемешивания воды.)  

В поселке Туламбен в нескольких десятках метров от берега лежит затопленное судно Liberty, торпедированное в время Второй Мировой войны и расколовшееся на две части в 60-е годы во время землетрясения. Судно красиво заросло кораллами и днем одновременно вокруг не меньше семи дайверов. Судно, впрочем, большое, друг другу никто не мешает. Красота кораллов несколько затенена суровым и несколько зловещим видом разрушенных частей корпуса, палубы, переборок. Хотя прошло немногим больше полувека, конструкция мне напоминает почему-то древний-древний звездолет. Рядом с кораблем меня ожидал сюрприз — огромный косяк все как одна 30-40 сантиметровых рыб. Я стал считать и по моим оценкам в нем не менее 10000 хвостов. Движется косяк как единое целое, как колонна муравьев или огромное войско по степи. Посторонних рыб жители косяка выгоняют, но для меня сделали исключение и я не отказал себе в удовольствии плыть в середине десятитысячного косяка, окруженный рыбами со всех сторон, на зависть держащимся в сторонке дайверам. Иерархия почему-то предписывает более крупным рыбам плыть снизу, а более мелкие часто перестраиваются, вот одна рыба резко ускорилась и обгоняет других, вот другая. Дайверам иерархия предписывает лежать на дне, озабоченно смотреть на часы и щелкать фотоаппаратами друг друга. 

Рядом есть высокий маяк с хорошим видом побережья и моря. Ворота были открыты (это не Россия со всеобщим «культом заборов и вахтеров»), и я залез на него. Конструкция башни открытая — напоминает ажурную опору ЛЭП или сотовую вышку. Пока лез, осознал, что и здесь и на альпинистских тренировках наиболее страшно на высоте 10-15 метров над землей. Ниже еще вроде бы земля близко, а выше — не видны уже мелкие объемные детали внизу и земля превращается в картинку: можно лезть в небеса бесконечно если есть лестница.