Попадая в далекие страны, мы видим местных жителей и иногда думаем: «Какие же они дикари? Не настоящие. Вот уже кока-колу пьют». Кажется дисгармоничным, когда после этнического представления перед камерами белых мистеров «дикари» надевают джинсы и включают мобильные телефоны: встроенной камерой так легко украдкой снять самую красивую белую мисс для своих друзей.
Не везде, конечно, происходит именно так. В мире еще много захолустных и необустроенных уголков. Их жители, возможно, совсем не стремятся остаться «настоящими дикарями». Быть может, они и порадуются, когда к ним проникнут какие-то блага цивилизации, будь то панельные дома с горячей и холодной водой на смену юртам и горным ручьям или необъезженные мотоциклы в 150 кубов вместо жеребцов.
Чем явится для такого народа очередное благо цивилизации: возможностью нагнать прогресс, стать одним из равных среди развитых народов планеты — улучшением жизни или еще одним шагом к безвозвратной потере традиций, вливанию в унифицированный и глобализированный мир с гамбургерами, чипсами и прохладительными напитками транснациональных корпораций?
Казалось, бы есть универсальный ответ: «Пусть дикари сами выбирают, переезжать в панельные дома или оставаться дикарями-кочевниками в юртах». Ответ хороший, однако известны примеры, когда выбор явно идет не во благо выбирающих. Обмен золотых украшений на яркие стеклянные бусы? Обмен пушнины на водку? А дальше существование в виде «малого народа» к радости и прибыли белых промышленников. Отселение в резервации, чтобы освободить земли для строительства современных городов. Вымирание из-за неудачно устроенного (по генетическим причинам) фермента метаболизма алкоголя.
Применимы ли демократические идеалы свободного выбора к обществу на любой ступени развития? Для дикарей, верящих в божество предков и душу внутри каждого неживого предмета? Может ли заведомо более малочисленный народ с простым укладом и аналогичной психологией взаимовыгодно сосуществовать с более сильными и прагматичными? Как и кто должен ограничивать заведомо проигрышные (но возможно, сиюминутно привлекательные) варианты? Или единственный вариант — изоляция? Быть «гордым, никогда не завоеванным племенем»?
***
Индейцы мапуче на территории Чили (также известные как арауканы) были единственным народом Южной Америки, который никогда не был завоеван ни инками, ни испанцами. Около трех веков (16-19 в ) мапуче защищали от испанцев свою независимость и древние обычаи, хотя некоторые из них, такие как ритуальное съедение сердца знатного пленника, сейчас кажутся немыслимым варварством. Обладая только примитивными оружием и природной выносливостью они сумели противостоять огнестрельному оружию и регулярным армиям. Некоторые приемы ведения войны, например, сооружение крепостей, появились у них непосредственно в процессе сопротивления испанцам.
Сейчас мапуче — один из народов Чили. Их численность более миллиона человек. Они до сих пор живут на своих землях, занимаются скотоводством, пашенным земледелием, собственными ремеслами и мало интегрированы в экономику остальной страны. Культура, мифология, ритуалы и ремесла мапуче и сейчас являются объектом внимания этнографов.
***
Союза с Тибетом в начале 20 века искали Британская (после похода Янгхазбенда) и Российская империя. Правительство Тибета решило сохранить status quo и не входить в мировую политику, поддерживая и культивируя изоляцию страны. Европейцам въезд в Тибет был запрещен. Немногие, попавшие в эту страну до второй мировой войны, такие как Цыбиков, рисковали своей жизнью, Пржевальскому во въезде в Лхасу было отказано, а вышеупомянутый Янгхазбенд посетил Лхасу, командуя английским армейским отрядом. Единственными странами, с которыми Тибет имел торговые связи, были Китай и, в меньшей степени, Непал (после экспедиции Янгхазбенда была открыта также торговля с британской Индией). Самым близким союзником Тибету оставался Китай, тот самый, что после революции и укрепления армии Мао «мирно освободил» Тибет, присоединив его к новой коммунистической империи.
Кочевые жители Тибета до сих пор живут в шерстяных палатках в высокогорье, разводят яков, едят мясо, пьют чай с молоком и йогурт. Влияние цивилизации и Китая здесь почти ограничивается заменой жеребца мотоциклом. Да и основной «праздничный» напиток теперь не чай или чанг (ячменный квас), а «фанта» и «спрайт».
А в глубоких долинах, где тибетцы пашут и выращивают ячмень, уже есть лавки, где можно купить вакуумированные китайские соленья. Юноша едет на мотоцикле с двумя объемными пакетами, забитыми пачками лапши быстрого приготовления. Мобильный телефон последней модели — обязательный атрибут, хотя, чтобы позвонить, иногда надо выехать в другую долину. Пластиковый мусор носит ветром по широким долинам, он валяется вдоль дорог, его прибивает к берегам рек. В городках тибетские кварталы одноэтажных домиков, прилепленных к склонам долин, становятся окраиной. Китайские многоэтажки с водоснабжением, строящиеся на бетонированных берегах горного потока (спасенных гидросооружениями от паводков), становятся центром. Безликим китайским, хотя и комфортным.
Культуре таких городов как Лхаса не повезло: большинство традиционных домов уже снесены для строительства правильных кварталов. Где-то, как в Деге, старое еще сосуществует с новым. Надолго ли при китайском строительном трудолюбии?
Довольны ли тибетцы такими изменениями? Осознают ли их? Вот водитель, что ведет новенький китайский грузовик в 240 лошадиных сил с грузом на Лхасу. Похоже, имеет хороший заработок. Проезжая перевал, он по тибетской традиции выбрасывает пачку листочков с написанными символами и бормочет прадедушкину мантру. Тибетские женщины предпочитают пальто с завязанными сзади рукавами юбкам китайских портных и не желают появиться в городе без вплетенных в волосы как ожерелье камней бирюзы, венчаемых серебряной заколкой с огромным янтарем. И пусть эти драгоценности фальшивые и сделаны на заводе пластмассовых изделий — может быть, это и хорошо: каждая может позволить себе быть красивой прямо сейчас — заходи в лавку и покупай сколько надо.
А что хорошего в самОй по себе традиционной культуре? Чем лучше ячмень, чем бич-пакеты, а традиционная одежда синтетики?
Это вопрос шире: чем хороша и чем плоха глобализация? Разве хорошо, когда привыкший к доходам от туризма человек вдруг их лишается (например, из-за того, что этот регион по какой-то причине стал непопулярен среди туристов), а вернуться к традиционной работе уже не может, потому что утратил навыки? Никто не знает, какой долгосрочный эффект будет от того, что утрачиваются рецепты приготовления традиционной еды или строительства традиционных домов. Может, будет только лучше, а может, хуже.
Ячмень лучше бич-пакетов тем, что произрастает в данной местности и позволял народу независимо от других существовать сотни и тысячи лет. То же относится к домам из местных материалов приспособленных к местному климату в отличие от панельных многоэтажек (достаточно отключить ТЭЦ и воду, чтобы сделать жизнь в таком доме невыносимой).
Период от промышленной революции до глобализации и до сегодняшнего дня прошел очень маленький по сравнению с временем существования традиционных цивилизаций, а мы уже верим в торжество и стабильность прогресса и не разбираемся устойчиво ли равновесие глобализированного мира или развалится при малейшем толчке и все не умеющие выращивать ячмень и строить дома из окрестных бревен могут остаться у разбитого корыта.
Оплакивание «традиционного уклада жизни» белыми западными людьми очень цинично. Мы хотим, чтобы нам было куда путешествовать и было что посмотреть, хотим поудивляться традиционному укладу жизни. А крестьянину, который живёт в хижине из камней и питается лепёшками с молоком, хочется просто быть сытым, одетым и иметь элементарные удобства. Он такой же человек, как и мы. Никто из читающих этот блог не согласится переехать в хижину без электричества и провести остаток жизни в тяжёлом физическом труде ради выживания. И тибетский крестьянин, будь у него выбор, тоже никогда бы не вернулся в такие условия.
В современном мире можно сохранить традиционную культуру в полной мере. Пример — Япония.
Не думаю что вы можете с полной уверенностью сказать о том что никто не согласится на подобные условия существования.
Я, кстати, рада, что родилась в городе и что с легкостью могу выбирать, продолжать ли мне жить в городе (я из Мск) или путешествовать или жить в деревне или жить в другом городе. У меня на руках карты, которые позволяют мне играть так, как я хочу. А, родись я где-нибудь в деревне Малые Львы в Ивановской области, я, может, и подумать бы не смела о путешествиях. Зато очень хотела бы перебраться в Иваново и работать там в конторе, пользоваться сотовым телефоном фирмы Нокия, иметь ноутбук и носить фирменные шмотки. А на традиционные ивановский уклад жизни плевать бы хотела. В общем, это все так, досужие размышления, кто знает, может, наоборот, у меня было бы не занятое интернетом время на духовные наслаждения вроде изучения древних систем письменности народов мира. Да и кому сейчас нафиг нужен этот ивановский знаменитый текстиль, например.
Да, я тоже в каком-то степени рад что родился не в глуши российской и, наверное именно поэтому, оставаться в городе мне не хочется.
"....кто знает.... "
«Кто-То» уж точно знает ;)
А мне кажется, никакого цинизма здесь нету. Мне вот лично не особенно требуется смотреть на традиционные культуры, я могу обойтись и без этого.
Но раз уж я здесь и вижу все это, я буду анализировать и разбираться что и как, что означают определенные признаки и как соотносятся здесь разные тенденции и влияния.
Быть сытым, одетым и иметь элементарные удобства позволяет любая традиционная культура. Реализацию представлений о «крепостных крестьянах, которые ничего не имеют кроме долгов» или «дикарях живущих в пещерах» я нигде не видел. Даже во временной юрте на высоте выше 5000 относительно комфортно, тепло, приятно. Я бы скорее прибавил туда книги, образование, но никак не фаянсовый унитаз или мобильный телефон.
В сущности вопрос не в отказе от комфорта и не в аскетизме, а в умении произвести выбор себе во благо. Долгосрочное и не сиюминутное благо.
Интересные размышления. Я люблю традиционные культуры и особенно тибетскую культуру люблю, хотя в Тибете ни разу не бывала. Я думаю что у них уникальные были условия для развития самопознания и для медитации. Но не факт что большинство тибетцев это осознают. Большинству нужно то же что и всем — квартира, еда, мобила, мотоцикл и тд. Потому что это 21 век и было бы странно если б большинство хотело остаться жить в шерстяных палатках. и китайцы всё блага цивилизации предоставляют за работу на заводах и фабриках. И безусловно жаль что остаётся всё меньше мест, где можно найти настоящий тибетский жизненный уклад . возможно скоро и не останется вовсе. китайцы причинили уже непоправимый вред Тибету во времена революции, а теперь они вытесняют всё то, что не успели разрушить, но хотя бы никого не убивают. Думаю что те тибетцы, которые хотят жить традиционно и уединенно всегда могут переселиться высоко в горы, подальше от цивилизации, и заниматься там чем хотят. В России ведь тоже есть поселения староверов где-то в Сибири, вдали от цивилизации. Это пример того что возможно таки сохранить культуру. Были бы желающие.
И да — согласна с Пашей — панельные дома в высокогорной местности с сильными ветрами и возможными землетрясениями — это очень глупо и опрометчиво. Будем надеяться, что китайцы скоро придумают строить что-то более надежное .
Да, самопознание и медитация — этого здесь не очень наблюдается. В основном все живут как обычно и носят еду и деньги в монастырь, а монахи учат тексты, но излишним аскетизмом тоже не страдают: и мобильный телефон и мотоцикл зачастую имеют (некоторые ходят в мембранных куртках и флисках традиционных монашеских желтых и бордовых оттенков).
Возможно, в каких-то главных монастырях (переехавших с Далай-Ламой и Кармапой в Индию) практикуются какие-то более сложные ступени типа нендро и йог Наропы. Здесь этого не видно. Хотя мы в основном были в глухой местности, там все попроще, по-сельскому.
Сразу вспоминается фильм «Кубок» Кхьенце Норбу
Так печально что люди, зачарованные глянцевым блеском западных стекляшек, даже не обменивают, а просто отказываются от подлинных драгоценностей. Это очень грустно. На нас лежит большая ответственность по сохранению этих сокровищ, интегрированию их в западный образ жизни.
Самый сложный вопрос — как их сохранять.