Брод через Янцзы

В 2016 году мы снова направились на велосипедах в Тибет. Уже почти по традиции в этот раз мы решили не ехать по Тибетскому автономному району, где перемещаться иностранцам можно только на автомобиле с сопровождающими. Вместо этого я нашел северный кусок Тибетского нагорья, не менее безлюдный и дикий, и проложил по нему наш маршрут. Он идет по маленьким, еле видным на спутниковом снимке дорожкам, сначала по Цинхаю почти вдоль границы с Тибетом, а потом поворачивает на север, в сторону Цайдамской впадины. Обе крупные дороги, обозначенные на карте Цинхая, маршрут лишь пересекают. Ехать мы собрались по очень отдаленным и заповедным местам. Найти их в Китае — целое походное искусство. На пути почти нет городов, нет и вездесущих проводов на столбах. Даже стойбища редки. А самый интересный участок — на севере от Янцзы — нам надо было пересечь вообще без дорог. И для этого нужно как-то переправиться через верховья великой китайской реки.

***
За последним тибетским городком местность стала совсем безлюдной. Мы подъезжали к Янцзы. В верховьях у нее два названия: китайское Тото-Хэ и монгольское Улан-Мурэн. Эта река — серьезное, может быть, даже непроходимое препятствие на нашем пути. Нас привлекали просторные дикие равнины вокруг нее. К западу в полутора сотнях километров — мост Голмуд-Тибетской трассы, к востоку в двух с половиной сотнях — мост в Чжидо. Между ними — полная глухомань. 
 
Рядом с грунтовой дорогой паслись кианги — дикие куланы. Они нас не испугались, и табун шел по степи в ту же сторону, куда мы ехали. Животные останавливались и ели траву. Самцы оскаливались и боролись, поднимаясь на задние ноги. Парочки чуть отставали от основной толпы и заигрывали друг с другом. Табун понемногу приближался к грунтовой дороге. Потом кианги решили ее пересечь. Они сильно обогнали меня — я часто останавливал велосипед и наводил на них фотоаппарат — и перебежали дорогу прямо в нескольких метрах от Тони и Лёвы. Передние скакали без всякой опаски, а отставшие решили поднажать: им казалось некомфортным, что мы можем вклиниться между ними и передними. Потом они остановились среди нагретого солнцем низкотравья и снова стали играть. Внутри табуна, не отставая от киангов, пряталась антилопа гоа (тибетский дзерен). Я слез с велосипеда и подкрался к ним. Тоня говорит, что, я подкрадывался как настоящий волк из фильмов о животных, но у нее не осталось фотоаппарата, чтобы снять это. 

 
Среди гор в тибетской степи я просто всем телом ощущаю, что такое свобода. Здесь это не философская концепция, а такая, какой она и должа быть — вещь в себе, свобода в чистом виде, для которой не надо объяснений. 
 
На другом берегу быстрой, мутной, землистого цвета и холодной Янцзы мы попадем в настоящий затерянный мир: лабиринт песчаных холмов, а выше — острые отвесные скалы. Если мы сможем как-то пререправиться. Люди там, похоже, вообще не живут. 
 
Неожиданно наша грунтовая дорожка вышла на новенькое широкое и отсыпанное шоссе. Пересмотрели все карты: его здесь быть не должно. Через переводчик в телефоне я спросил китайских дорожных рабочих, в какую сторону лучше ехать, чтобы поближе переправиться через Янцзы. Они только удивились: кому же это придет в голову переправляться в неизвестность, когда в обе стороны по новой дороге легко добраться до города. Про броды и близкие мосты они ничего не знали. 
 
На новеньком дорожном указателе написано, куда идет таинственная дорога. Да и некуда ей идти, кроме как вдоль Янцзы. Теперь — гадание по карте. Это одно из моих любимых развлечений. Рельеф часто подсказывает и то, что по недосмотру или из секретности пропустили топографы, и то, что не разглядишь на ином спутниковом снимке. Мосты редко строят в нелогичных местах, даже если партия сказала «надо». А броды и тропы привязаны к топографии еще сильнее. 
 
Мутные тучи скользили по вершинам четырехтысячных гор, которые выглядели здесь высокими голыми холмами. Холодный дождь несло с запада прямо на нас. Уже налетал ветер. Надевая непромокаемую одежду, я нашел отгадку: поедем по шоссе на запад. Броды там будут легче, и в шестидесяти километрах есть место, где должен стоять мост, если он вообще есть. Да и град из свинцового облака заденет нас только стороной и уйдет на восток. 
 
Град горошинами застучал по шлему, больно через мембрану ударял в ноги и плечи. Завыл холодный ветер. Лёва спрятался за непромокаемыми шторами, от встречного ветра он был закрыт и тониной спиной. В августе и в сентябре на 4000 метров в Тибете днем не бывает холоднее +5 градусов, но мы взяли Лёве толстую куртку с капюшоном, перчатки и шапку как для морозной российской зимы. Надевали ежедневно: жарко не было.
 
Дорога тянулась широкая как взлетная полоса, аккуратно отсыпанная и тщательно укатанная. Она больше походила не на провинциальное шоссе из ниоткуда в никуда, а на главную транспортную магистраль. Она оказалась даже шире, чем главная дорога на Лхасу. Но на ней почему-то не было никаких следов автомобилей. 
 
Новая хорошая дорога идет среди местности столь же безлюдной, как Чукотка или Колыма

Скоро град прошел, а длинный хвост тучи еще долго висел над нами. Лил дождь — мелкий, затяжной, без ветра. Холодная вода текла по лицу, попадала в рукавицы, выливалась из кроссовок. Не согреться, но и не замерзнуть, если не останавливаться. А малыш уснул, ему было совсем тепло в зимней одежде и под непромокаемым пологом.
 
Через пару часов холодный дождь закончился. Рядом затормозил неизвестно откуда взявшийся мокрый джип, из него выглянул сухой тибетец. Удивление в глазах. «Куда едете?» — бесстрастно спросил он, и это прозвучало так же странно как: «Гуляете? Ну-ну». Единственная дорога, вокруг ни единого поселка на сотни километров. Абсолютная, эталонная пустота. Обычно в Китае предложили бы погреться в салоне, налили кипяток из автомобильного термоса и подарили бы бутылки с водой, сухую лапшу и печеньки. 
 
В шестидесяти километрах впереди река, судя по карте, резко поворачивает. Кратчайший путь к лхасскому шоссе — по равнинам на другом берегу ехать прямо на запад. Если мост через Янцзы вообще есть, он должен быть там. Но на спутниковом снимке моста нет. Заранее я решил поискать, можно ли перейти вброд. То и дело река разливается на рукава и намывает острова посреди русла — в таком месте может получиться перейти вброд.
 
Мы съехали в рыхлые прибрежные пески. Даже обычная в Тибете кобрезия здесь высовывается из бедной почвы одинокими пучками, не образуя лугов. Достав палку, я, не раздеваясь, вошел в холодную и мутную протоку и сразу погрузился в нее по пояс. Дна было не видать, только вода кофейного цвета. Вылез на песчаный островок. За ним — следующая протока. Она тоже оказалась по пояс, но уже с быстрым течением. Велосипеды здесь точно не переправить. А впереди еще пять проток. Лёва наблюдает с песчаного откоса и комментирует: «Паша пошел стирать брюки». Они действительно становятся от этого чище. На берегу ждет Тоня с сухими носками. Я тщательно выжал одежду, надел мокрые ботинки, и мы сразу поехали дальше: cогреться на ходу легко, а стоя быстрее замерзнешь, чем высохнешь. 
 
Все вокруг кажется диким, но места не совсем безлюдные. Из зеленого ущелья двое смуглых пастухов на мотоциклах хворостинами выгоняют отбившихся от невидимого стада пятерых ячьих телят. Дальше на дороге появляются выбоины и следы колес. Краска на километровых столбах облупленная. Этот участок построен раньше, хотя и его на последних спутниковых снимках еще нет: наверное, год или два назад. Как будто из ниоткуда едет на праздник процессия нарядных и чистых тибетцев на мотоциклах. 
 
Вокруг дороги — маленькие обитаемые домики неуютного вида. В них и живут тибетские пастухи. Рядом мусор и развалины. А более капитальные подворья с домом и теплицей, окруженные бетонным забором, заброшены. Их возвели китайцы по типовому проекту, а тибетцам они почему-то не пригодились.
 
Перед поворотом Янцзы — тем самым хорошим местом для моста — дорога вдруг свернула в противоположную сторону, в горы. Она поднялась на перевал. Оттуда снова спустилась к реке. Но никакого моста — нет.

 
Ночью мне не спалось. Во сне приходили десятки объяснений, почему здесь хорошее и логичное место для брода через реку: выполаживание русла после выхода из гор, множество рукавов и намытых островов, на островах пасутся кианги, ниже — слияние с крупным притоком и т.п. Утром до завтрака я покатил по траве и песку вниз к Янцзы на разведку.
 
Место и в самом деле оказалось неплохое. Я оставил велосипед лежать на камнях и полез через протоки. Иду и как будто решаю головоломку. Что там под мутной водой впереди: камни или рыхлый песок? Есть ли выход из этого лабиринта? Откуда здесь след мотоцикла и насколько он старый? Может быть, зимний? Каждая следующая загадка была чуть сложнее предыдущей. Каждая следующая протока — глубже. Скоро можно стало идти только по узким цепочкам отмелей, а по бокам — глубокие и быстрые места: враз унесет течением.
 
Вот большой остров. Кажется, где-то тут паслись кианги. За ним — еще протока. В единственном для перехода месте течение прижимает меня к противоположному берегу. Глубоко. Если переправлюсь, могу уже не выйти назад. Прямо в середине кофейной протоки поворачиваю обратно. 
 
Почти точно тут могла бы пройти группа крепких туристов с веревками, но у нас их нет, и нас двоих совершенно недостаточно для веревочной страховки. Да и, случись что, вряд ли здесь кто-то придет на помощь; поэтому для нас подошел бы только верный брод, а не такой как этот. 
 
Пока я кручу педали, взбираясь на песчаные склоны обратно к палатке, замерзшие ноги быстро согреваются. Тоня с Лёвой наблюдают издалека с высокой дюны и ждут меня. Горячий чай, сухой свитер, обернутый вокруг ног, и солнечная погода очень приятны после такой разведки.
 
Мы снова навьючиваем наших коней. За несколькими прибрежными холмами дорога взлетает на холм, и мы видим впереди длинный бетонный мост. Тот самый, которого нет ни на последних картах, ни на спутниковых снимках. Над рыжей мутной водой останавливаемся. Янцзы — по размеру с Оку в нижнем течении, только горная и быстрая. Непроходимая. Но мы нашли то, что искали, и теперь направимся в настоящие необитаемые миры на северном берегу Янцзы.

Остальные фотографии к этому рассказу

 
Река Яюнцюй — приток Янцзы

Среди степи нет ни стойбищ, ни людей

Кианги перебежали дорогу прямо в нескольких метрах от Тони и Лёвы

Игры в табуне

Дзерен не отставал от киангов, рассчитывая на их защиту

Тибетский дзерен

Кианг

Подкрадываюсь и фотографирую табун

Время для кемпинга

На озерце можно помыться

На случай ночной грозы мы выбрали стоянку под защитой холма. По-другому в степи нельзя.

Перед закатом тучи все гуще. Уже громыхает.

Озерцо после заката

Тибетский дзерен

Нового шоссе в верховьях Тото-Хэ нет еще ни на картах, ни на спутниковых снимках.

Река Яюнцюй — скоро сольется с Янцзы

Отмели разделяют обе реки на множество проток, но дорога идет только по южному берегу Янцзы

На северном берегу — безлюдные и красивые горы. Мы как раз и ищем переправу через Янцзы, чтобы туда попасть. Кажется, что протоки легко перейти одну за одной, но на самом деле река слишком полноводная.

Во время дождя все ближние, не очень высокие вершины засыпало снегом

Перекус с чаем

Грифы — одни из обычных тибетских птиц

Они сидят наевшись падалью

Северный берег Янцзы.

Зеленые склоны вершины Цаган-Обо-Ула (5345). Тоже на северном берегу

На повороте Янцзы дорога не пересекает реку, а уходит от нее и взбирается на перевал к горе Дациньдацинь-Ула (5174) среди красивых скал

После перевала дорога снова приближается к реке

Утром до завтрака я покатил по траве и песку вниз к Янцзы на разведку.

Перейти не получилось и мы вновь поехали по дороге на юг, куда нам было совсем не надо.

За несколькими прибрежными холмами дорога взлетает на холм, и мы видим впереди длинный бетонный мост. Тот самый, которого нет ни на последних картах, ни на спутниковых снимках