Из гор Дашошань мы спустились в долину реки Динцюй. Среди зеленых елей — большая желтая равнина с редкой высокой травой. Посередине абсолютно пустая деревня: ни дымка, ни души, все ворота заперты, но дома выглядят жилыми. В Тибете мы то и дело встречали такие оставленные деревни: в них пастухи живут зимой, а остальное время проводят в балаганах на верхних пастбищах. Сейчас только сороки сидят на высоких шестах, из которых устроены сушилки для сена. Началась тропа, которая перешла в плохонькую, но проезжую грунтовку. Дождь моросит еще со вчерашнего дня, руки задубели, среди желто-зеленых блестящих кустов пытаются петь мокрые взъерошенные птицы. В долине начинается ливень с мокрым снегом — редкое явление. Наши теперь уже условно непромокаемые куртки текут как решето. Впереди через проливающуюся тучу еле видно золотую крышу буддийского храма.