Радуги и туманы: горный поход по Северной Осетии

В эфире — финал рассказа о нашем путешествии по Северной Осетии. Предыдущие части можно прочитать здесь:
Начало,
Продолжение 1,
Продолжение 2.

Постовой вернулся с конфетой, которой угостил Лёву, и фотоаппаратом, которым сделал снимки нас и наших документов. «По дороге на перевал зайдите на заставу», – попросил он. Потом протянул пластиковую бутылку: «Возьмите воды. Полезная! Скоро будет источник, ещё наберите!»

Дорога была слишком хороша для такой отдалённой местности. Пока мы обсуждали, как бы побыстрее миновать признаки цивилизации, навстречу протарахтели два грузовика. За поворотом оба водителя остановились набрать воды из сернистого минерального источника. Мы отпили из пограничной бутылки: оздоровления не ощутили, на вкус – горьковатая.

Покой в ущелье охраняла каменная башня, какие часто встречаются в горах Осетии. Некоторые из них служили для обороны, в других жили, хранили продукты и даже содержали животных.

Через 4 километра после поста – внушительная застава, как в Дзинаге. Постучали в первые ворота – реакции нет. У вторых ворот уже ждал пограничник. Осмотрев нас от ботинок до кепок, он рассказал, что на Куртатинском перевале (1А, 3287 м) сейчас много снега, а мостик через реку Закка перед подъёмом на перевал – слишком хлипкий, «ну а вброд вы точно с ребёнком не рискнёте». По его мнению, нужно было пересечь Закку по мосту в маленьком селении сразу за заставой, чтобы дальше идти к перевалу по правому (орографически) берегу.

На левом берегу – дорога, на правом, судя по карте, нет даже тропы, зато есть прижимы. Как быть?

Дома на правом берегу реки Закка. Кусочек зелёной крыши слева сверху — погранзастава.

«Утром решим. Предлагаю заночевать на том берегу реки, не у дороги же палатку ставить», – сказал Паша и устремился вниз, к ограде, в которую загоняли коров. Пока я искала чистый путь в обход коровьего загона, Паша разговорился с мужчиной. «По дороге вам нужно! По правому берегу не пройдёте, там только по скалам лезть. Сам я из другой деревни, а тут в гостях. Подождите, сейчас хозяевам скажу, чтобы вас спать уложили».

Вытирая на ходу руки, к нам вышла Лена – женщина лет сорока (хотя кто знает, может, младше или сильно старше). Она провела нас на второй этаж дома по скользким ступеням из цельных камней, открыла дверь – и мы очутились в просторной кухне. Обстановка простая: дощатый пол, лавки по двум сторонам, стол, застеленный клеёночной скатертью. Никаких украшений, кроме календаря и пары плакатов с котятами. Лена быстро вскипятила чай, подогрела молочный суп с макаронами, поставила на стол хлеб, масло, осетинский сыр, домашнее абрикосовое варенье и убежала. Едва успела рассказать, что родом из Беслана, а в долину Закка приехала на лето работать дояркой.

После ужина мы спустились в сарай, из которого раздавались странные механические звуки. Оказалось – автоматический доильный аппарат, вот уж чего мы точно не ожидали здесь увидеть. Из молока сразу делают сыр. Сначала в молоко добавляют закваску, перемешивают и оставляют сворачиваться. Спустя час или около, сгустки сыра собирают, слегка отжимают и кладут в дуршлаг, давая стечь сыворотке. Сыр, принявший форму дуршлага, вынимают и солят. Как приготовить осетинский сыр дома, хорошо описано здесь.

Весь вечер мы были предоставлены сами себе. Лена и трое других работников фермы были допоздна заняты дойкой и обработкой молока. На ночлег нас определили в маленькую комнату с двумя кроватями. Паша спал на обычной кровати, а мы с Лёвой  – на пружинной. Ребёнок всю ночь сползал в мою сторону, зато не падал с узкой кровати на пол. Укрывались мы и одеялами, и спальниками: в доме оказалось холоднее, чем в палатке.

15 июня

Сфотографировались с лениным коллегой

Утром нам в очередной раз рекомендовали не ходить на Куртатинский перевал с ребёнком. Даже когда мы путешествовали вдвоём, местные жители не один десяток раз отговаривали нас от затеи подниматься в горы – в России, Индии, Китае... наверное, во всех странах, в которых мы были. Аргументы везде похожие: на высоте – снег и холод, погода может испортиться, легко сбиться с пути. «Вы были на Куртатинском? Нет? Как же пойдёте?! Да ещё с ребёнком! Там тропы знать надо!» Затея идти пешком через перевал кажется слишком сложной, гораздо проще сесть в автомобиль и объехать перевал по дороге. Поэтому здесь, как и везде, в горных деревнях гораздо лучше знают далекий равнинный Владикавказ, чем соседнюю долину всего в нескольких километрах.

«Зачем вам в Фиагдон?» – спросила Лена, – «У вас там родственники?» Узнав, что мы так отдыхаем, она не стала скрывать недоумения.

Но нас не отговоришь. Попрощавшись, мы вернулись обратно на дорогу по левому берегу. Увидев стадо коров, Лёва продемонстрировал большую гибкость, выворачиваясь в рюкзаке, чтобы посмотреть на животных.

Идти по правому берегу было бы трудно.

Место для этого селения явно выбирали так, чтобы опасности были заметны издалека и чтобы было удобно обороняться. По такому же принципу строили крепости, например, в долине Спити в Индии.

Вот и брод через Закку, а в 50 метрах выше по течению – мостик из двух бревен, действительно выглядящий ненадежным. Достав палку и обняв друг друга за плечи, мы без труда перешли брод «стенкой». Глубина его была 60 см.

Селение Абайтикау на карте Генштаба обозначено как покинутое, но там живут несколько человек, по крайней мере, летом. Среди развалин каменных домов построена пара новых, которые охраняет огромная собака. Не заходя в Абайтикау, мы свернули налево – на тракторную дорогу вдоль ручья. Дорога, по которой давно никто не ездит, выходит на отрог и по нему продолжается вдоль опор ЛЭП до выхода на хребет.

Поворот на тракторную дорогу в сторону Куртатинского перевала — сразу после ажурной опоры ЛЭП.

В начале подъёма на Куртатинский перевал

Встретили гадюку. Как отличить опасную гадюку от безобидного полоза, доходчиво написано здесь. 

Вид вниз по ущелью Закка

И вид по Закке вверх

Большие пласты запылённого снега несколько раз перекрывали дорогу. Показались серые, недовольные тучи. В ушах завыл ветер. Чем выше мы поднимались, тем плотнее хотелось укутаться. Перед выходом на седловину я надела пашину ветрозащитную куртку, мы оба – я и Лёва – оказались внутри.

Идём по гребню отрога под опорами ЛЭП

На Куртатинском перевале мы увидели обширные снежники, по которым – мы сначала не поверили – тянулись следы велосипедных колёс. Мы пересекли седловину по пути, проложенному велосипедистами, и оказались перед крутым осыпным склоном, частично закрытым снегом. Безопасный спуск не просматривался, и мы разошлись в разные стороны на разведку.

Седловина Куртатинского перевала, вид с севера. По ссылке — панорама в большом размере (откроется в новой вкладке). Если присмотреться, можно увидеть наши следы в правой части изображения. 

Вид с Куртатинского перевала на запад

«Дорога!» – я так обрадовалась, что стала подпрыгивать на месте. Мы побежали по ней, стремясь поскорее покинуть негостиприимное место. Ровно через минуту дорога закончилась – так же внезапно, как и началась. Следов её продолжения мы не нашли.

Признаки дороги

Велосипедисты, вероятно, поднимались на перевал с противоположной стороны – от реки Бугультадон. Насколько смогли, мы осмотрели путь их подъёма, но спускаться там не решились: мелкая рыхлая осыпь ехала под ногами, а через несколько метров начинался крутой снежник. Как они сюда влезли, да ещё с велосипедами, мы не поняли. Зарывали велосипед в снег и использовали в качестве точки страховки?

Мы снова повернули назад. На спуске решили отдохнуть. Лёва бросился ползать и дёргать за лямки рюкзака. Внезапно испугался и заплакал: увидел пограничника на коне. Пешие пограничники его не смущают, пасущиеся кони – тоже, а конных пограничников, судя по двум случаям (этому и в Дзинаге), он явно опасается.

Спускаемся по отрогу

«Ничего особенного, делаю обход», – пояснил служивый. Поспрашивал о наших планах и посоветовал несколько мест в Осетии, куда мы обязательно должны попасть – классические достопримечательности из путеводителя. «И вы всё-таки скажите, куда собираетесь и где будете ночевать. Вы в курсе, что к государственной границе нельзя приближаться ближе, чем на 100 м? Ненароком можно и в Грузию попасть!» Наверное, мы выглядели как люди, готовые с годовалым ребёнком пересечь Главный Кавказский хребет.

Обещав не нарушать государственных границ, мы пошли вниз. По пути еще раз глянули на дорогу – никаких следов, кроме свежих копыт пограничного коня и недельной давности велосипедных. В долине около начала подъема на перевал мы увидели зеленый пограничный грузовик, но когда спустились, никого уже не было. Палатку поставили на лужайке у реки Закка на развилке Коркора.

Суровые пейзажи сменились трогательными.

Лёве понравилось ползать по полянке.

Его глазами она выглядела так:

16 июня

Утром устроили «баню»: подогревали воду на горелке и мылись. Малыш смеялся и норовил попить воды из миски, из которой его поливали. Потом быстро дошли до пограничного дворца, рядом с которым нас подобрал военный УАЗик. Желая побыстрее сплавить неуёмных туристов из зоны своей ответственности, пограничники довезли нас до Рокского туннеля. Автобус по трассе пришлось пропустить: в нём не уместилась бы даже лишняя голова осетинского сыра. Пограничники помогли нам поймать «буханку», на которой ехали рабочие «Гидростроя», которые заняты на строительстве Зарамагских ГЭС и коммуникаций Рокского туннеля.

Водители заехали в служебную столовую. Пригласить нас внутрь они не могли – не положено, и как раз приехала с инспекцией сестра начальника. Мы сидели на лавочке снаружи, когда вышла заведующая столовой и достала из кармана свежайшие шоколадные пряники. Потом принесла чай. «Ребята, вы в горы? Что-нибудь с собой дать?» – шёпотом спросила она и опасливо обернулась, как бы не услышали ревизоры. «Нам бы сахара...» –  «Сахар будет!» – и убежала. Водители позвали нас, забрались в машину, картинно помахали и стали разворачиваться. Только заехали за угол, как один из них подскочил к заднему окну столовой, из которого тут же показался пакет с сахаром, тянущий килограмма на два.

В 17 часов мы были в Нижнем Унале. Наш путь лежал на Архонский перевал (Кора, н/к, 2206 м), а потом – радильно в Куртатинское ущелье. Вчера мы ночевали на 2300 м, а спустились на 900 – и стало очень жарко. Мы медленно двигались, вытирая пот с лиц. Магазинов нет, людей не видно, машин – тоже.

В Верхнем Унале у поворота на серпантин, уходящий на Архонский перевал, – родник. Когда будет следующий источник воды на подъеме, карта не говорила, но ночевать практически в селе у родника не хотелось, и мы стали подниматься по дороге. После второго поворота серпантина над Уналом, ниже дороги – пологое обширное урочище с обзором всей долины внизу. Остатки плодовых деревьев среди высокой, кое-где по пояс травы. Ручей находится в паре сотен метров ниже и спуститься туда по крутому, заросшему колючками склону абсолютно невозможно. Но неподалеку Паша нашел не обозначенный на картах и невидимый с дороги родник, и мы остановились на ночлег. Лёва сразу оценил уютные полянки с зеленой травой, с упоением перебирал яркие цветы и ел найденную нами ароматную землянику. Прекрасное место было подпорчено только наличием мух и мошек. Их приходилось постоянно смахивать с рук и лица, а перед сном мы долго выгоняли докучливых насекомых из палатки.

17 июня

Подъём на Архонский  перевал прост – идёшь себе по дороге. Машин почти нет, за день мы видели только две. Жужжащие пропали через два витка серпантина: для них стало слишком холодно (а для нас – самое то). После пятого поворота – ещё один родник и кустики мяты, которые нам показал геолог. Путешествие с ребёнком он одобрил: «Вот это я понимаю – настоящая семья!»

На перевале нас настиг дождь. Мы задраили непромокаемые куртки и побежали вниз, обгоняя коз и баранов, которых гнали домой местные пастухи. Один из них нёс новорождённого козлёнка.

В поисках места для палатки мы забрались на правый склон реки Кора в 300 м выше долины Фиагдона. Из нашего окна были видны развалины высоких каменных башен.

К вечеру дождь закончился, и мы тут же достали фотоаппарат. Вторая радуга за это путешествие!

Наглядное пособие по геологии.

18 июня

Вещи пришлось собирать два раза. Пока складываешь продукты, Лёва разбирает одежду. Пока возвращаешь на место одежду, Лёва раскидывает продукты и хватает закопчённую кастрюлю и размазывает нагар по всему, до чего дотянется.

Уложив наконец рюкзак, мы спустились к деревне Харисджин, где попали в гигантскую отару баранов и козлов. Пока мы шли сквозь мычащее и блеющее море, ребёнок даже подпрыгивал в рюкзачке от восторга. Животных уже несколько дней гонят с самой равнины, из Беслана, в ущелье Закка. Бараны идут пешком, пастухи и собаки едут на машинах и на лошадях. «Мы не торопимся, –  поделились пастухи, – бараны уже устали, долго идти не могут. Их у нас много – 2000 голов». Услышав, что Лёве скоро исполнится год, один из пастухов вынул из-за пазухи кубок из рога: «Вот ему подарок! Настоящему мужчине!»

Проехали пограничники и, конечно, проверили все наши документы. А через полтора километра после входа в узкое Куртатинское ущелье – ещё раз, на заставе. В красивую долину часто приезжают отдыхающие из отелей в Фиагдоне, но через пограничный пост пускают только с пропуском, поэтому остальные вынуждены довольствоваться нижней частью долины похожей, на ильф-и-петровскую Военно-грузинскую дорогу с шашлычными и железными статуями орлов на крутых обрывах и скалах.

Выше поста дорога становится каменистой и неуклонно поднимается. Далеко за нами все пыхтит вверх грузовик: его скорость не превышает пешеходной.

Лёва играет с камешками на привале

Там, где сливаются реки Бугультадон и Дзамарашкомдон, долина расширяется. На равнине стоят вагончики с выцветшими надписями «Ставрополец» и несколько домиков, то ли заповедника, то ли охотхозяйства, судя по плакатам беречь животных и охотиться исключительно по путевкам. Мы свернули в красивую боковую долину реки Дзамарашкомдон. Склоны сдвинулись и стали похожими на крутые стены.

Домики и поверженные вагончики

Вверх по долине Дзамарашкомдона

И вниз

В цирке, где сливаются притоки реки из разных долин, падая водопадами с крутых бараньих лбов, мы устроили полуднёвку. Рядом с палаткой росла свежая крапива, на обед мы сварили из нее суп с оливковым маслом, солью и специями. Несмотря на по-миларепски зеленый вид яства, понравилось всем, даже ребёнку.

Снова мир с высоты Лёвы

19 июня

Утром в ущелье появились четыре рыжих бычка. Они ходили кругами вокруг палатки, постепенно подбираясь ближе. Сначала мы шутили и показывали бычков Лёве, но когда самый бойкий стал жевать оттяжку, мы решили, что это – лишнее. Паша схватил первое, что попалось под руку, – кастрюлю, стал размахивать ей и кричать. Бычки оказались настойчивыми: отбежав метров на десять, они стали заходить с другого бока. Но Паша тоже так просто не сдаётся: он полчаса гонял животных по долине, пока они не осознали тщетности своих попыток и не убежали.

Красивая долина Дзамарашкомдона. И ни одного бычка

Паша с Лёвой делают укладку убирают палатку

Ещё с вечера мы решили сходить в верховья ущелья Дзамараш, которое долго идёт среди суровых пиков вдоль грузинской границы, поднимаясь до 3600 метров. Чтобы бычки в наше отсутствие не нанесли урона вещам, мы всё собрали и, прилепив куском скотча записку в прозрачном пакете, оставили, заложив большим камнем.

Тропа в ущелье Дзарамаш круто поднимается, обходя бараньи лбы по правому берегу реки. Затем по более пологому ущелью, она то спускается к воде, то снова взбирается на склон, неуклонно набирая высоту. Спустя километр, мы оказались перед низким каменным укрытием. На карте оно обозначено как охотничье, но сейчас его иногда используют пограничники: их выдают разбросанные контейнеры для еды. Из любопытства я заглянула внутрь: в покинутом сухом пайке пограничника нашлась упаковка от свинины с фасолью, джем, сахар, чайный пакетик и сухое горючее. В углу убежища валялась полная банка с растворимым кофе, и мы не смогли удержаться отсыпать себе пару ложек.

Подъём в ущелье Дзарамаш — слева от бараньих лбов в левой части снимка

Снизу начал подниматься туман

Над крутыми бараньими лбами мы были как на краю света

Из-за тумана долина выглядела сказочной

А посреди долины — волшебная землянка

Солнце не проглядывало сквозь густые облака, а грело прямо через них. На пологой лужайке у реки мы остановились на большом плоском камне, который сразу понравился Лёве теплой поверхностью – очень приятно ползать. Не менее интересно на ней складывать башни из мелких камешков.

Мы дошли до еще одной серии бараньих лбов. Река здесь делает крутой изгиб, и долина резко поднимается. Тропа здесь закончилась, и мы повернули назад – в лагерь, отдыхать в предпоследний день похода. Быки больше не появлялись.

Лёва снова помогает с палаткой

20 июня

«Что это за люди? Вон, видишь, ползут под скалами», – я разглядывала фигурки, движущиеся высоко на склоне, метров на 400 выше реки. «Горные туристы неудачно выбрали путь? – предположил Паша, – пограничники бы вряд ли туда полезли». Вдруг из-за холмика вырулила «буханка», полная геологов. «Это наши там наверху, работа у них такая», – рассказал старший. Потом изучил нас: «Это что, вы в такой хлипкой обуви в горы ходите?» – на нас были открытые сетчатые кроссовки. Видел бы он, как мы на снежные перевалы в сандалиях и неопреновых носках забирались... На вопрос, что они ищут, геолог ответил: «Новые месторождения кварца. На него сейчас хороший спрос для производства солнечных батарей».

«Что-то здесь не чисто», – отозвался Паша, когда мы, помахав геологам, зашагали вниз по долине, – «С каких это пор кварц стал дефицитом, а солнечные батареи в России – предметом массового производства. А что геологу скрывать, если его не за золотом послали?» Через полчаса мы встретили водителя: забросив геологов к месту работы, он возвращался на базу обедать. Водитель оказался куда откровеннее: «В Росгеологии мы работаем. Вот, на поиски золота денег в этом году дали!» – поделился он. Позже мы нашли подтверждение его слов в интернете. Интересно, почему геологи не сказали нам правду?

Лёва пытался забраться в реку

Спустившись до слияния рек Дзамарашкомдон и Бугультадон, мы повернули в сторону Куртатинского перевала. На этот раз мы увидим его с северной стороны и, может быть, будет понятно, насколько возможен подъём на него в этот сезон. Как только мы вошли в долину, подул сильный ветер, Лёва жмурился и уворачивался. Набухшие облака летели прямо на нас. На склоне копошился одинокий бульдозер.

В северной Индии мы видели «голубые маки», а в Северной Осетии — оранжевые.

Куртатинский перевал, вид с севера. Вплотную к нему мы не подошли.

Долина Бугультадона показалась нам менее гостеприимной, чем соседняя. Через несколько километров мы повернули назад – нужно было спускаться, чтобы завтрашним утром успеть на автобус во Владикавказ.

Вид вниз по долине Бугультадона

На спуске снова встретили знакомых овец, они шли очень ме-ме-меееедленно.

«Пойду посмотрю на тех террасах...» – мы долго выбирали, где остановиться на ночлег. Везде было что-то не так: либо слишком близко к дороге, либо трава слишком высокая, и Лёве будет неудобно ползать, либо неровная площадка, либо палатка не помещается. Наконец мы нашли более-менее подходящее место у моста через Фиагдон: в заросли густой травы врезалась колея, на которой мы и заночевали. На высоте 1680 м было гораздо теплее, чем утром на 2350, и мы оставили палатку полуоткрытой.

Снова развалины каменных построек.

Мост, недалеко от которого мы ночевали.

21 июня

Автобусы из Харисджина во Владикавказ отправляются в 6, 11 и 16 часов. Мы спустились около 10 и, чтобы не стоять без дела, пошли по пути в Верхний Фиагдон. Лёва ехал не в рюкзачке как обычно, а на плечах и развлекался тем, что сдёргивал пашину кепку и бросал её на дорогу, а потом ждал, чтобы я её подняла.

Следующая остановка автобуса – рядом со Свято-Успенским Аланским монастырем, там мы и стали ждать. С утра в субботу это оказалось популярным местом, то и дело подъезжали автомобили с нарядно одетыми горожанами. Недалеко от входа в монастырь – купель, к которой подошли три скромные девушки в длинных платьях и платках. В то же самое время с другой стороны к купели подбирался бык. На его пути оказалась небольшая канавка, которую он одним прыжком перемахнул. Барышни закричали, попятились назад и, переходя на бег и высоко поднимая подолы, скрылись в защитных воротах монастыря. Бык получил купель в безраздельное пользование.

Лёва наоборот быком заинтересовался и, чтобы привлечь его внимание, сигналил: «Эй! Эй!»

Автобус пришёл почти вовремя, и мы понеслись вниз. Через час или раньше мы уже были на равнине – после гор она казалась ещё более плоской. Нам было грустно, а Лёва радовался разнообразию. Потом мы ходили на рынок во Владикавказе, где Лёве подарили деревянную ложку и кепку от солнца, а мы купили сладкой черешни и абрикосов. Ели вкусные осетинские пироги на лавочке в парке, долго искали детскую площадку. И в конце концов сели в поезд, в котором Лёва сразу же занялся абрикосописью по белым железнодорожным простыням.

Предыдущие части:
1. Цветы и грозы
2. По ледникам и по лугам с четвероногим спутником
3. Можно подняться, но нельзя спуститься