Как мы сделали бамбуковый плот и сплавились на нем по реке Нараяни (Непал)

Непал — популярное и даже модное среди туристов место. Стоит ли сомневаться, что все ходят в одни и те же места: вокруг Анапурны, к базовому лагерю Эвереста и еще несколько. На этих трассах — их всего не больше десятка — большинство туристов. Это ведет к «отуристичиванию быта»: жители перестают заниматься земледелием для того, чтобы строить гостиницы и столовые, обслуживать иностранцев (портеры, гиды). Леса вырубают на топливо (согреть воду на баню для многочисленных иностранцев), дикие животные сторонятся скоплений людей. Однако в Непале есть много других, где можно увидеть животных в их естественной среде. Мы решили понаблюдать за фауной предгорных и равнинных джунглей Непала. Правда, ходить по джунглям физически тяжело, поэтому мы выбрали сплав на плоту. 

Типичные непальские реки в истоке — труднопроходимые горные потоки, в среднем течении — реки с чередованием порогов и тихих участков, а в нижнем течении — равнинные. В среднем течении рек Трисули (международная категория реки — 3-4 в сухой период), Сети (категория — 2-3 в сухой период) и некоторых других распространены коммерческие сплавы на рафтах и каяках. В нижнем течении реки не имеют категорийных препятствий и проходимы на любом судне. Первоначальной точкой старта мы выбрали поселок Дамаули на реке Сети, но после осмотра реки решили начать с более простого места — реки Нараяни (не категорийная). Мы просмотрели реку ниже поселка Муглинг с шоссе и заметили только два категорийных порога: один — в районе автомобильного моста в Муглинге, второй — выше слияния рек Нараяни и Сети. Так что начинать можно прямо от Муглинга ниже первого порога, а второй — обнести. Мы же стартовали ниже слияния рек Нараяни и Сети и не встретили ни одного категорийного порога. Средняя скорость течения в месте старта была 7 км/ч (измеряли с помощью GPS), а ниже Нараянгарха — 2-6 км/ч.

Река Нараяни

Строительство плота
Плот можно легко и недорого построить прямо в точке старта (то есть, его не нужно перевозить). Это едва ли не единственное бюджетное судно, доступное вдали от дома. Для строительства четырехместного плота из экономии средств мы использовали 4 камеры от грузового автомобиля (каждая в Катманду стоит 1100 рупий). Внешний радиус — 20 дюймов, внутренний («дырка бублика») — 10 дюймов. Таким образом, общее водоизмещение несколько превышало 500 литров. Вес четырех участников со снаряжением — примерно 350 кг. Если бы у нас было много денег, хорошо было бы использовать 6 камер. С четырьмя камерами требовалось выбирать только технически несложные равнинные реки, что нас вполне устраивало.

Бесплатный стройматериал

Первый плот размером 3×3 метра мы сделали из 5 бамбуковых продолин и поперечин. Ниже автомобильного моста около поселка Дамаули на реке Сети мы напилили свежего бамбука. Резали его ножовкой, хотя непальским серпом (есть у каждого крестьянина) работать было бы легче, особенно расщеплять бамбуковые стебли вдоль. Связывали бамбук пластиковым хозяйственным шнуром (есть почти везде в Непале, в хозяйственных лавках) диаметром 2 мм. Сначала использовали стягивание узлом «стремя», а затем две пары перехлестов в двух перпендикулярных направлениях с прямыми узлами после каждой пары перехлестов. Концы веревки заправили под узел. Развязать такой узел трудно, а саморазвязывание тем более невозможно. Потом мы привязали шнуром (диаметр — 4 мм) камеры (надули их велосипедным насосом) к раме в черырех перекрестьях каждую. Для надежности концами шнура сделали 2 перехлеста и заправили концы под узел по той же технологии. На это ушло 50 метров 2-мм шнура и 36 метров 4-миллиметрового. Поверх рамы в местах сидения мы сделали два настила размером 3×0,5 м из более тонких стеблей и половинок. Для управления мы планировали использовать два весла по типу катамаранных и два четырехметровых бамбуковых шеста. Греби весел из толстой жести мы заказали в слесарной лавке и на месте насадили их на бамбуковые палки, прикрепив U-образным хомутом с гайками и веревкой через просверленные в гребях отверстия. На строительство плота ушло два дня.  

Местные дети наблюдали за процессом, бегали вокруг, суетились, трогали плот, отвлекали, заводя беседы по-английски. Один крестьянин помог серпом срубить боковые сучки, а также расколоть несколько жердей вдоль для настила. Другой пришел требовать денег за якобы его бамбук из леса, но после того, как узнал, что мы не американцы (удивление!), и деньги у нас есть только на еду, сказал: «Ну ладно» (переводили дети) и ушел. 

Мы дали плоту название «Бобр» и попытались отплыть. Некоторые стебли были толсты и наполнены водой: конструкция оказалась тяжелой, нести плот даже без груза вчетвером по берегу было очень тяжело. Первый спуск на воду показал хорошую устойчивость, но плохую маневренность из-за большого размера и осадки в нагруженном состоянии примерно в три четверти водоизмещения. Кроме того, шесты при входе плота в струю оказались неэффективны (слишком длинные и тяжелые), а веслами работать мы еще не приноровились. Место без течения для отработки техники мы не нашли и решили просмотреть с берега реку ниже места старта. Обнаружили порог в глубоком каньоне со скалами в середине русла и узкими протоками, идти в который на нашем Бобре мы не захотели. Поэтому плот разобрали и решили начать сплав на более легком плоту 2×2 метра и в более спокойном месте, на реке Нараяни. Из рамы плота мы напилили 8 двухметровых наиболее легких жердей и вместе с веслами перевезли их на новое место старта на рейсовом автобусе (в непальских автобусах есть на крыше большая платформа для багажа, за багаж денег не берут, если он не занимает полплатформы).

Примерно на полпути между поселками Муглинг и Нараянгарх на берегу Нараяни мы построили второй плот размером 2×2 метра из четырех продолин и четырех поперечин. На месте строительства не растет бамбук, поэтому настилы для сидения мы не делали, а вместо этого закрепили сложенные пенки поверх 2 и 4 поперечин рамы над камерами. В общем, максимально облегчили конструкцию. Ноги ставили на первую и третью поперечину (и камеру). Оказалось, что в таком положении удобно сидеть и грести. На средних продолинах и поперечинах мы натянули сеть из оставшейся веревки, поверх которой прикрепили рюкзаки. На строительство плота ушло полтора дня — профессионализм и умение постепенно приходят.

Оксана проявила завидную изобретательность — научилась вязать сеть. Теперь может подрабатывать в Таиланде изготовителем рыболовных сеток

Идиллический берег

Новый плот оказался очень легок — в разгруженном состоянии его легко переносят двое, в нагруженном — четверо. Осадка в нагруженном состоянии — менее трех четвертей водоизмещения. Для управления плотом кроме весел мы использовали полутораметровый шест из трекинговой палки (использовали на мелководье). От длинных шестов решили отказаться. Также мы сделали якорь (в процессе сплава не понадобился) и причальный конец длиной 20 метров. Новый плот мы назвали «Пеликан», вырезав имя и изображение благородной птицы на юте.

Сплав
Мы привязали к плоту рюкзаки, якорь и причальный конец и спустились на воду. Маневренность — низкая, поэтому входили в струю бесконечно долго, сильно загребая веслами. Перестраиваться в реке (чтобы избежать камней и прижимов) также приходилось заранее. Зато плот одинаково хорошо плыл вперед хоть передом, хоть кормой, хоть боком. Один легкий гребок веслом — и плот небыстро поворачивается, а мы сидим и наблюдаем за птицами и зверями в чащах. Сидели довольно низко, и любые волны захлестывали сидения, но хотя бы вода теплая. Потренировались выйти из струи и причалить в улово — получилось. 

Якорь положили на заднем крае «рюкзачной горы», и с заднего места можно было сбросить его в воду. Причальный конец и якорный шнур складывались между слоями пенки для быстрого распутывания без узлов, если потянуть за конец (якорь). Ручка причального конца находилась у меня, кроме того решили, что грести будем мы с Игорем на передних местах, а принимать решения буду я. Из всех решений мне запомнились четыре: табаним, не гребем, гребем и сильно гребем — эти четыре команды я повторял в течение всего похода. В благодарность за «капитанство» остальные участники прощали мне даже беспочвенные обвинения, что кто-то плохо гребет и плот поворачивает. Дамы могли разговаривать, сидя на задних местах, экономя силы для решающего сильного толчка палкой от возможного препятствия, а также возможного сброса якоря. Я хотел испытать плот на безопасных местах в различных режимах: бросать якорь и стоять посередине струи, плыть до берега с причальным концом и вытаскивать плот, спрыгивать с плота и залезать на него в глубоком месте без причаливания, но мою идею отбросили в надежде подольше остаться сухими и только в последний день сплава решились искупаться с плота.

Капитан готовится к отплытию: несет якорь, весла и рюкзак (балласт). На заднем плане — матрос Игорь и талисман Оксана

По берегам росли бананы, встречались редкие поселения. Дети, ничуть не стесняясь, как и везде в Непале, неизменно кричали нам с берегов. В первом безлюдном месте мы решили сделать стоянку (кто знает, сколько сел еще будет дальше). Вытащили плот на большой песчаный пляж, переходящий в травянистый луг. За лугом — бесконечная банановая плантация, но бананов почти нет, даже зеленых. Зеленый банан обладает консистенцией картофеля и при этом на вкус сильно вяжущий и смолистый — совершенно несъедобен. На плантации есть делянки банановых растений разного размера: от окученных побегов величиной с куст смородины до четырехметровых великанов с полумраком под ними. В поселке я купил три большие грозди (120 штук) менее зеленых бананов — хозяин сказал, что поспеют они через два дня. Собирают бананы срубанием ствола, на которых они висят, одним ударом серпа — второй раз один и тот же побег не плодоносит. Зато, если не срубить цветок, то гроздь может получиться где-то килограммов на 10. Правда, чтобы бананы начали зреть, цветок отрубают, видимо иначе у растения не хватает соков, чтобы все бананы сформировались. Продают бананы штучно, независимо от размера.

На месте стоянки мы нашли огромную очень сухую корягу и сделали «пионерский» костер. Даже залитая вечером эта коряга частично тлела прямо до утра — можно было и у костра спать. Комаров и прочих насекомых нет. Когда вечером отходишь от костра, понимаешь, что это только у огня сухо — вокруг полно росы и воздух как из прохладной ванной.

Каждое утро мы заново привязывали рюкзаки и пенки, а также перекладывали причальный и якорный шнуры. А во второе утро оказалось, что несмотря на обилие зеленых бананов, нам надо докупить еды. Для этого мы даже подплыли к сциллам и харибдам на левом берегу (по правому берегу легко проплыть) в районе поселка Нараянгарх, обнесли их с помощью энтузиастов-нараянгархцев (которых бы хватило для переноски трех плотов с гребцами) и послали продовольственную экспедицию в поселок. Прохожие двух мостов Нараянгарха были поражены болезнью под названием ступор, когда вместо привычных рафтеров увидели наше тяжело груженное бамбуковое судно, проплывающее точь-в-точь посередине между бетонными опорами моста. Ниже Нараянгарха все берега либо застроены, либо грязны от прибитого к ним мусора. Останавливаясь на закате, мы так и не смогли найти чистый участок берега. 

Стартовав в предгорьях, вскоре мы оказались на равнине, и в реке появилось множество островов и проток. Ниже Нараянгарха наша скорость на следующий день упала до 2-4 км/ч. Берега слабо заселены, а еще ниже начинается новая территория национального парка Читван (обозначенная не на всех картах), где мы проплывали по совершенно диким местам. Так как большАя часть реки сейчас административно на территории национального парка, возможно, что подобные нашему маршруты по равнинным других рек Непала создадут вам меньше проблем. 

На диком берегу мы то и дело видели водоплавающих птиц, разных, похожих на уток, аистов, цапель и каких-то птиц с тонким изогнутым клювом. Крупных зверей не видели и не слышали, только изредка качались ветви деревьев от обезьян. Парочка обезьян даже показалась на берегу. Следующее место стоянки было на песчаном берегу с огромными сухими стволами, лежащими на нем. Из них мы набрали дров для большого костра. Рядом со стоянкой находилась бывшая мелкая протока с теплой стоячей водой и илистым дном. Пляж постепенно переходил в траву выше человеческого роста, а дальше — джунгли. На стоянке мы нашли множество следов копытных. Спали хорошо. На следующий день утром нашли на песке следы кого-то большого.

Команда без юнги (он же — оператор якоря и фотограф)

Местность стала еще более дикой. Заметили с реки двух больших оленей и причалили, чтобы рассмотреть. Кроме оленей увидели местных жителей и следы кого-то большого. Может, носорога? Мы озаботились выбором безопасного места стоянки. Решили остановиться на острове, песчаном, с обилием дров и чтобы поменьше травы. Чтобы быть отгороженными от зверей водой, чтобы местность просматривалась и чтобы сделать большой костер. Вскоре такой остров нашелся, и мы решили в этот день дальше не плыть. Когда мы ставили палатки, проплыли местные жители на деревянной лодке-долбленке и сказали, что мы выбрали хорошее место стоянки, потому что в лесу по берегам много зверей, и рекомендовали жечь костер и спать в палатке. Мы решили реализовать это наилучшим образом и набрать дров на всю ночь. Так и сделали. Пила вскоре сломалась, поэтому вечером мы жгли костер и пережигали в нем длинные стволы деревьев на более короткие бревна, чтобы подкладывать их ночью в костер. Стемнело. Раздался отчетливый плюх в воду. Второй. Мы подбросили побольше мелких веток для света и светили в реку фонариками, но никого не увидели. Кто-то подозревал носорога, а впоследствии высказывались аргументы в пользу крокодила. Плюхи продолжались всю ночь.

Мы решили подбрасывать бревна в костер каждый час. Палатки поставили поближе. Таким образом каждый час ты либо слышишь звук молнии и копошение в соседней палатке, либо будильник, что твоя очередь подбрасывать дрова. Это конечно недолго... 

Шесть часов утра. Предрассветный туман. Я выхожу из палатки подбросить дрова в костер и слышу громкий треск в тумане. На горизонте два крупных силуэта. Приближаются. Слоны. На них погонщики по двое на каждом.

Погонщики на ломаном английском утверждают, что мы находимся в национальном парке. Мы показываем карту и утверждаем обратное. Погонщики говорят что-то непонятное, временами складывают руки рупором и кричат «Уй» в джунгли. Слоны щиплют высокую траву хоботом. Мы готовим завтрак. Приходит третий слон. Персонал утверждает, что дальше национальный парк, а они довезут нас на слонах в то селение, которое нам нужно. Сев на слонов, мы обнаруживаем, что они везут нас в противоположном направлении, видимо к себе на базу. Мы сидим на двух слонах по двое плюс погонщик. На третьем слоне — рюкзаки. Не поместившиеся погонщики идут пешком. Продираемся сквозь ветви и побеги. Колючие погонщик обрубает серпом. Седло слона плетеное из соломы. Ехать не очень удобно, но, видимо, на слоне по-другому не бывает. Наш плот мы решили разобрать — отвязали и сдули шины, ненужные веревки сожгли. Бамбук и весла решили оставить местным жителям, но егеря обожгли их в костре и выбросили в реку прямо с железными гребями. В общем не проявили никакого уважения к нашему плоту и своему парку. При этом в реку пытались выбросить и консервные банки (неимоверно удивлялись, когда мы их плющили и складывали в рюкзаки). На базе егерей мы просидели полтора часа, после чего приехал джип (о, джип-сафари!) и отвез нас в штаб-квартиру национального парка, где мы удостоились аудиенции директора по охране животных (первого человека, который владел английским), получили брошюры с точными картами границ парка, а также были отпущены, написав записку, что нарушили границы национального парка случайно. Кроме того, около дирекции мы увидели из машины медвежонка sloth bear (водитель из машины погладил его рукой) — видимо, медвежонка выкормили здесь. До остановки автобуса нас довел один из сотрудников парка, по пути показав на отмели в реке Рапти крокодила-маггера (mugger), а также рассказав, как в прошлом году лишился бинокля, залезая на дерево от встреченного носорога. Нам же посчастливилось увидеть только слонов, крокодила, оленей, обезьян и птиц. Видимо, мы вплыли в парк совсем чуть-чуть. Ну и ладно. 

Сотрудник национального парка выкидывает наши весла в воду (вместе с гребями, после предварительного «обжига»)

Веселая эвакуация

Она же. Трава — выше слона!

База национального парка. Сюда нас доставили на слонах

Small tiger. Так сказали сотрудники национального парка

Снаряжение
Нам понадобились:
Камеры автомобильные 10-20 дюймов новые — 1100 рупий за штуку (400 рупий за штуку мы выручили, сбыв их в Катманду в том же магазине после окончания похода). Ищите многочисленные профильные магазины в Катманду, в районе Калимати
Ножовка китайская по дереву (пригодилась для строительства плота, хорошо резала бамбук, но сломалась в процессе похода при пилке дров) — 125 рупий
Насос китайский ручной — 300 рупий (при накачивании им шин второй раз разрушилось резиновое уплотнение ужасного качества; шины мы накачали в шиномонтаже близ места сборки плота)
Шнур 2 мм — 60 метров (связывание рамы, сеть для рюкзаков, хозяйственные нужды)
Шнур 4мм — 116 метров (привязывание шин, якорный шнур, запасной причальный конец)
Шнур 7мм — 20 метров (для причального конца)
Мешки китайские пятидесятикилограммовые (якорь и хозяйственные нужды)
Две греби для весел — 400 рупий (плюс долгое объяснение в мастерской о том, что конкретно мы хотим получить)
Бамбук
Трекинговая палка вместо шеста

Смелые участники похода
Павел Борисов, капитан

Игорь Шаблыков, матрос 

Тоня Захарова, оператор якоря, юнга, фотограф

Оксана Шаблыкова, талисман