Батанг остался позади. А вместе с ним и сочные яблоки, и нежный ароматный инжир, и сладкая хрустящая морковь, и другие лакомства, от которых ломились прилавки на рынке. Еще спал портной, сшивший вчера «слоновью ногу» — утепленный синтепоном мешочек-вкладыш для ног внутрь спальника, он пригодится нам для по-тибетски холодных ночей. В полном составе храпел отряд международной полиции, призванный не пускать иностранцев, в том числе и нас, через границу Тибетского автономного района, находящуюся в нескольких километрах от Батанга. По спящим улицам мы уходили, но не в запрещенную страну буддизма, а начиная поход вдоль ее длинной, гористой, покрытой лесом и неимоверно красивой границы.

Лишь нитка шоссе, петляющая по ущелью над рекой, соединяет городок с остальным Китаем. Вокруг же бесчисленные долины, в лесах которых правят филин, леопард и волк. Мы направляемся к шеститысячнику — горе Гьеньен, попытаемся пересечь более чем пятитысячной высоты перевал в ее плече, будем шлепать километры по теплой грязи горячих источников, среди яков, греющих свою шкуру теплой водой под падающим снегом. По пути в Сянчен и Шангри-Лa пройдем непроходимое ущелье реки Сицюй (о последнем мы еще не догадывались).