Горы как пирожные. «Детский» поход в Ладакх и индийские Гималаи (часть 3)

Это продолжение рассказа о походе по Ладакху и Индийским Гималаям:
1. Опасная река
2. Пятитысячная степь
...
4. Гималайский водораздел

«Эти часы безмолвного мудрого созерцания делают его богаче самых богатых, и хотя богатый ест на золотых блюдах, но зато и ночевать он должен непременно под крышей, и ему не дано в полночь, когда все затихает, почувствовать полет земли сквозь голубой и прохладный звездный туман». Повесть о Ходже Насреддине

***
Широкие, пологие склоны в Чангтанге и на хребте Карзок, покрытые травой и камнями, напоминали высокогорную равнину Тибета. Там были удивительные ландшафты, созданные вечной мерзлотой и сухим морозным ветром. Реки текли среди подточенных водой отвесных обрывов из песчаника, останцов-привидений и осыпей, напоминающих крепостные валы.

Вскоре — пешком можно дойти — их сменили совсем другие виды хребта Занскар*. Вокруг поднялись скалы, похожие на пирожные из смятого слоеного теста. Из-за наползания Индостанской тектонической плиты на Евразийскую древние горизонтальные осадочные слои перекручены и повернуты на немыслимые углы. Много вертикальных, а иногда и вовсе перевернутых.

Бежевые, кофейные, бордовые, коричневые и фиолетово-шоколадные оттенки дополняли ассоциации с кондитерскими изделиями. При обычной для походов аскетичной раскладке весь путь будешь думать о мраморных бисквитах и слойках с аппетитными начинками.

Но с продуктами у нас все в порядке: по 500 граммов на человека в день, а на Лёву — половина взрослого рациона, и это чуть больше, чем он может съесть. Плюс в двух забросках примерно по килограмму «неучтенки». Мы планировали прятать заброску в безлюдном месте и съедать бонус сразу, когда забираем, но оставили ее в харчевне для дальнобойщиков; и конечно там мы наелись обычной, не походной едой.

В Индии — отличные, непревзойденные возможности собрать в поход полноценную и даже изысканную раскладку. Орехи кешью, арахис, подсолнечные семечки, сыр: твердый европейский и сухой толченый тибетский, вкуснейшее топленое масло «гхи», множество качественных круп, правильно высушенные яблоки, урюк, инжир, изюм. Крупы мы стали брать цельные, и самого дорогого сорта: бензина на них идет примерно на 10% больше, чем на хлопья, но и вкус гораздо интереснее. В хлопьях осталась только овсянка. Печенья в Индии много, и неплохого, но мы вместо него взяли несладкие галеты (не крекеры!) и в итоге были этим очень довольны. Особенно хороши были бутерброды из галет, топленого масла и сахара. Натуральный шоколад оказался так хорош, что такие же четырехсотграммовые плитки мы взяли после Индии и в Китай в велопоход по Цинхай-тибетскому нагорью. А еще мы приготовили сухой, почти деревянный джерки из подсоленной свежей курицы (без прокаливания). В походе его надо было замочить на час в холодной воде, потом варить столько же, сколько и рис. За это время он становился вполне натуральным мясом, гораздо лучше, чем порошкообразная курица «Гала-гала» из прошлогоднего монгольско-китайского велопохода: она на вкус была просто как мука. В общем, без всякого увеличения веса рациона, в кулинарном плане мы совсем не бедствовали.

*Примечание: Занскаром в обиходе называют населенную область в долине реки Занскар. Большая часть хребта Занскар не населена и отдалена от этого места.

***
Из Панга мы снова направились вниз по прозрачной реке Сумхель. Вскоре она влилась в мутную и студеную Тозе-Лунгпа. Эта река пропилила длинное ущелье между двумя высокими горными массивами: c юга — хребтом Занскар с вершинами Лонгеличи (5983 м) и безымянным шеститысячником (6020 м), к северу — продолжением хребта Карзок. Мы запланировали спуститься по этому ущелью и выйти к реке Зара, но сначала нам самим предстоит узнать, проходимы ли прижимы. Даже маленькие тропы хорошо сохраняются в сухом климате Ладакха и не разрушаются десятилетиями, но в этой местности не оказалось ни одного намека на то, что здесь когда-то могли ходить люди. А вокруг очень красиво. 

Первые пару километров на отмелях попадались принесенные рекой смятые железные бочки от топлива и останки кур со следами зверей вокруг. Может, собаки разорили в Панге курятник?

Как и выше на Сумхели, берега сжаты отвесными прижимами, но броды, которые раньше были по щиколотку, теперь стали выше колен. В мутную цементную воду мы всякий раз ступали с опаской: c берега было совершенно непонятно какова глубина быстрого потока. Обойти по верху вряд ли вышло бы: «кондитерские» борта ущелья вверху тоже круты и изрезаны, часто вроде бы проходимый склон выходит к отвесному обрыву.

«Стенкой» по-двое мы переправлялись через глубокую реку с одного берега на другой, а потом обратно. Лёва сидел в детском рюкзаке-переноске. Сандалии были постоянно мокрые, штаны тоже.

Мы покинули автодорогу Манали-Лех и вошли в неизведанное ущелье

Тозе-Лунгпа вьется среди прижимов, если ущелье окажется проходимым, путь вряд ли будет сухим:

Иногда получалось пройти по узкому остатку пойменного берега. Ноги на берегу согревались, хотя и не высыхали

На правом берегу несколькими сотнями метров выше — совсем полого. Это остатки равнины Чангтанга, и по ней можно хоть на велосипеде ехать. По этой равнине есть обход реки Тозе-Лунгпа и это для нас был запасной вариант. Но подняться из ущелья туда невозможно: оба берега очень крутые. 

На левом берегу склоны поднимались прямо до скалистых вершин хребта Занскар. С него стекает несколько слабых ручьев-притоков, но каждый в гигантском каньоне.

Так выглядел самый главный прижим Тозе-Лунгпа

Но вот прижимы закончились. Русло реки стало широким и плоским. Все оно вымощено округлыми камнями, среди которых извивались мелкие сухие протоки. Они наполняются водой лишь во время таяния снегов. Идти по ним оказалось легче всего: под ногами мелкие камешки, а кое-где даже песок. Они то разветвлялись, то соединялись обратно как рельсы на железнодорожной станции. 

По террасам высоко над руслом тоже стало можно идти. При этом не надо было переходить вброд с берега на берег, но в целом на них не оказалось сильно легче. А вот виды с возвышения открывались очень красивые: сверху — вершины хребта Занскар, снизу — наше затерянное в горах ущелье Тозе-Лунгпа

В этом месте хребта Занскар есть несколько безымянных шеститысячников и вершина Лонгеличи, на которую до сих пор так никто и не поднимался (список вершин и восхождений в Гималаях)

Пологая пойма заполняется водой только весной от таяния снегов

Лёве очень понравилось бегать по сухим наносам 

По распадку мы поднялись на одну из правобережных террас 

«Пирожный» хребет Занскар

Эта острая вершина настолько мелкая по своим масштабам, что пока не имеет собственного названия.

Скальный палец, нерукотворный

Горы-слойки

***
Небо заволокло, над хребтом наползала чернота. Ветер нес тучи песка нам в глаза. Скоро начался дождь. Его капли летели почти горизонтально. Они с силой врезались в лицо, и растекались по нему. Передняя часть куртки, сразу намокла, а рюкзак и спина оставались сухими. Мы быстро поставили палатку под защитой коренного берега. 

В палатке и в бурю было весело 

Только мы затащили вещи в палатку, как непогода закончилась. Темнота уползла на восток, ветер стих и выглянуло солнце. Вокруг — оказалась мягкая трава, а неподалеку — заливной луг и глубокая старица, прямо как холодный бассейн. В тяжелом походе после мытья мы почувствовали себя не просто отдохнувшими. Казалось, что тело невесомо плывет в чистом воздухе, и ноги для этого совершенно не нужны. Это было чудесное ощущение, и такое бывает только в горах. 

Для Лёвы мы нагрели воды на горелке, и выливали на него сверху теплые большие походные кружки. После этого он залез в спальник и заснул, хотя было еще совсем светло. На него тоже подействовала магия походного купания.

***
Тозе-Лунгпа впадает в Зару. Устье расширилось. Равнина здесь окружена отвесными обрывами в десятки метров. Но они не мешали идти. Иногда от обрывов откалываются и падают массивные части. Они столь велики, что землетрясения от этого чувствуются на большом расстоянии. Горообразование в Гималаях идет до сих пор. Горы растут, деформируются, внутри образуются разломы, снаружи часты обвалы. Иногда лежишь в палатке, а снизу земля немного вздрагивает, хотя ничего поблизости не видно и не слышно.

Край хребта был такой ровный, что казалось будто попал в вулканическую кальдеру, и дальние горы смыкаются кольцом

В долине становилось все больше песка

Река была настолько мутная, что даже вброд всякий раз переходили с опаской, а в боковых руслах вода оказалась прозрачна как стекло. Она фильтруется через песок.

От обрывов откалываются исполинские куски

Ущелье Зары

Ниже вдоль Зары на карте обозначена деревня Лун (Лунго). Вдоль левого берега в пойменных наносах появилась вьючная тропа. Сначала она шла вдоль берега, но скоро погрузилась прямо в полноводную и не переходимую вброд реку. Мы пробирались почти по пояс в непроницаемо мутной воде, придерживаясь за сланцевые скалы над прижимом. Они как будто сложены из шоколадных плиток. Деревня на другой стороне реки оказалась заброшена. А на нашей стороне стояли только развалины нескольких маленьких пастушьих хибар. Окон в них вообще не сделано, а от дверей остались только деревянные косяки. Внутри было очень грязно. Почему-то тибетцы-пастухи настолько не заботятся об уюте, что часто с трудом можно отличить, хлев это был или жилье.

По ущелью Зары как по трубе свистел ветер. Это очень негостеприимное место. Ниже река ныряет в непроходимые прижимы.

Тропа появилась из ниоткуда. Она покинула ровный берег и резко стала взбираться на крутой и абсолютно сухой склон. Там даже травы почти не было, под ногами только пыль и песок. Совсем не хотелось ставить палатку прямо на крупных камнях на берегу мутной Зары, и я пошел разведать, есть ли впереди ровное место с водой. 

Полусотней метров выше за одним из пыльных перегибов открылась узкая уютная долинка с прозрачным ручейком и площадкой с короткой зеленой травой. Вид был такой привлекательный, что хоть альплагерь строить. Вверх прямо к шеститысячной вершине плавными уступами взбирались осыпи. А рядом с ними — сухие прочные склоны с пучками травы. Сверху нависала рассеченная вертикальными трещинами скальная стена — изюминка восхождения. Все это видно из «альплагеря» прямо как на ладони. Так и представляешь, как бородатый мастер спорта смотрит в бинокль на поднимающиеся связки и дважды в день выходит на радиосвязь с восходителями. А по вечерам — звуки гитары, тихие разговоры, молодой смех.

Но на самом деле, здесь не оказалось не то что домиков для альпинистов, но и заброшенной пастушьей постройки. Все это великолепие было припасено только для нас троих. В небе появилась луна, а скалы окрасились в теплые цвета заката. Мы ставили палатку, и вокруг не было ни звука. Даже ветер стих.

Тропа покинула берег Зары и поднимается по сухому песчаному склону

Зара — полноводная река, ее не перейти вброд

Скрытое место для альплагеря

Плавными уступами осыпи взбирались к шести тысячам метров, к вершинам

Хребет Занскар продолжался и на противоположном правом берегу Зары

***

Тропа обходила каньон Зары сотнями метров выше. Она то карабкалась куда-то вверх, то полого шла вдоль склона. Под ней притаились угрюмые и опасные скальные сбросы. Но место — очень красивое.

Сверху был виден поворот Зары. Его окружают непроходимые скалы. В конечном итоге Зара впадает в Занскар. Дойти до слияния пешком почти невозмоджно, а вот на катамаране, думается, легко.

Вдали виднелся ровный горизонт с небольшими горами. Это — кусочек равнины Чангтанга. Скалы хребта Занскар по сравнению с ней выглядели суровыми горами.

Мы поднимались все выше и выше

Поворот и каньон Зары было видно словно из самолета

Тропа проходила под отвесной скальной стеной

Внизу тропы — отвесная пропасть

Мы поднимались прямо в небо. А мы еще не подошли к основному хребту и только выходили из ущелья

Узкая тропа шла по крутой осыпи

Небольшой перевал привел нас в висячую котловину трех сухих притоков. Это был настоящий «затерянный мир» — очень красиво. Место — широкое и ровное. А если подняться в горы по одному из притоков, то можно с другой стороны спуститься на перевал Лачулунг и на автомобильную дорогу. В следующий раз обязательно нужно будет проверить этот интересный короткий путь. Другие притоки шли к хребту Занскар и взбирались на него. По одному из них мы и решили подняться на перевал Маранг.

Уже давно хотелось сделать привал, а вокруг лежало лишь ровное каменистое сухое русло. На топографических картах все реки вокруг обозначены как постоянные, но мы уже привыкли не очень доверять картам в этом плане. Ледники в Гималаях и в Центральной Азии почти повсеместно уменьшаются и даже исчезают. Из-за этого многие реки в последние десятилетия высохли.

«Затерянный мир»

За этими горами проложена автомобильная дорога Манали-Лех 

Мы шли по сухой равнине и искали воду

Наш сухой приток проходит через очень узкий разлом в скале: один метр в ширину, пятнадцать в высоту. Среди скал тёк кристальный ручей. Очень приятное место для привала

Тропа обходит разлом по верху.

Выше разлома оказалась уютная площадка. На ней не было ветра, бил родник, а трава была низкая и приятная. Но мы не остановились здесь в надежде поближе подойти к перевалу Маранг.

Можно было бы пройти прямо по дну сквозь щель, если бы не каменная глыба, которая заклинена на выходе сверху. На нее можно залезть только без рюкзаков. А в обратную сторону, вниз, пройти легко.

Ущелье сужалось. Оно оказалось засыпано каменными обломками. Мы поднимались прямо по ручью. 

Под перевалом мы остановились на травяной площадке. Рядом были разрушенные загородки из камней. Это — последнее место, где можно поставить палатку перед перевалом, и есть вода.

Кондитерские слоеные выходы скал продолжались

На следующий день мы направились к перевалу Маранг (5284 м). 

Здесь прошли прямо по скале

А эта порода заполнена светлыми каменными пузырями

У хребта Занскар вокруг остались только каменные осыпи. Сухой и безжизненный мир.

А с перевала ущелье, по которому мы поднимались, выглядело очень привлекательным

На юг с Маранга мы увидели не только ближайшие хребты, но и горизонт вдалеке. Название Ладакха переводится с тибетского как «страна перевалов». В этом небольшом районе их десятки, и многие из них до сих пор нехоженные. Это просто клад для тех, кто предпочитает оригинальные маршруты. 

На северной стороне не росло ни одной былинки, а здесь уже видны небольшие участки зелени

Мы стали спускаться по слабой тропе. Она траверсом ушла вбок, а прямо вниз по склону открылись скальные сбросы. Воды на спуске долго не было. Она появилась гораздо ниже.

Безымянная седловина. Перевал Маранг справа от скал.

Красивые цветы пробивались прямо из камней

Вид назад в сторону Маранга

После высокогорья каждый цветок вызывал радость не только у Лёвы, но и у нас, взрослых.

В горах Азии я всегда удивляюсь тому, как сильно вода изменяет рельеф. По дну текла небольшая речка, почти ручей, но и она проделала удивительно глубокий каньон.

Черный камень упал, раскололся и остался так лежать

Перед впадением в Царап-Чу мы встретили еще одни ворота в скале. Они оказались легко проходимыми

Царап-Чу — мощная река. Ее вода цементного цвета. Вброд никак не переправиться даже на лошадях. Всего лишь спуститься к воде можно было только в некоторых местах: подмытые обрывы стояли отвесно, а осыпи оказались очень крутыми. Над правым берегом шла торная вьючная тропа. По ней в долину реки Занскар в город Падум ходят туристы. Она выведет нас на автомобильную дорогу.

На другой стороне реки оказалась еще одна тропа — тупиковая. Она заканчивается кемпингом для индийских туристов.

Мы шли вдоль реки в поисках места для стоянки и через некоторое время нашли широкую террасу, заросшую ивами. Здесь было достаточно дров для костра. Воду из реки мы долго отстаивали. 

Впервые за две недели похода мы увидели деревья и конечно устроили себе стоянку среди них

Шиповник в Гималаях цветет буйно и быстро. Зимы здесь длинные и суровые. Ни один человек не может здесь оказаться с конца октября до середины июня.

На следующий день по пути к автодороге мы попытались найти горячий источник, обозначенный в этих местах на картах Генштаба. Я исходил все окрестности, но кроме многочисленных холодный родников не было ничего.

Автодорога Манали-Лех — оказалась в этом месте узкой, грунтовой, совсем не шоссейной. Здесь она уходит из долины Царап-Чу. Крутым и узким серпантином взбирается на связку перевалов Наки и Лачалунг. Начало этого третьего великого подъема на пути в Лех видно на фото.

А мы вышли на один из нижних поворотов серпантина.

Несколько длиннющих военных колонн, проехали мимо нас в Лех, и дальше: к гарнизонам в горах на границе с Китаем и Пакистаном. Приятно, когда водители полусотни машин кряду весело машут тебе, а офицеры чинно улыбаются и знаками предлагают подвезти. Но нам в обратную сторону. Мы поймали гражданский грузовик, и он отвезет нас к началу последней части маршрута — на реку Сарчу.

Остальные части рассказа:
1. Опасная река
2. Пятитысячная степь
...
4. Гималайский водораздел