Зачем велорюкзаку лямки? На двух колесах и пешком по Китайскому Тянь-Шаню

В этой главе мы развешиваем лепешки на заборе, наблюдаем за смекалкой китайских энергетиков, ищем путь к тянь-шаньскому леднику по коварному каньону, промокаем по пояс и проверяем на себе непостоянство снежников.

Это продолжение цикла рассказов о велопоходе по России, Монголии и Китаю в 2015 году:
1. Между двух озер, или На велосипедах от Байкала до Хубсугула
2. Трое против ветра: на велосипедах в глубь Монголии
3. Ливень в пустыне. От Хангая до Монгольского Алтая
4. Китайская дорога в монгольском космосе. Через Монгольский Алтай в Джунгарию
5. На велосипедах с арбузом в рюкзаке. Из Джунгарии в Китайский Тянь-Шань
6. Долины для звездочетов. Вдоль Китайского Тянь-Шаня
Все написано нами в соавторстве.

Дынное царство Баян-Булака

6 августа

Ранним утром равнина Баян-Булака прячется под пологом тумана. Нет ни гор, ни речушек, ни просторных заливных лугов. Хорошо хоть палатку не теряем из виду, а то бы точно решили, что мы не в Китайском Тянь-Шане, а на другой планете. 

На лёвину одежду, которая «сохла» на улице, приземлилась стрекоза.

В тумане ходят обыкновенные журавли.

Пока мы завтракали и собирались, туман рассеялся, а глинистые дороги высохли. Жмурясь от солнца, едем в Баян-Булак. 

Главная улица Баян-Булака застроена китайскими отелями.

А на параллельных стоят полуразрушенные глинобитные хижины. Между двумя мирами притулился уйгурский рынок.

В переулке трудятся над тандырами пекари-уйгуры. Мы с Лёвой смотрим, как из кусочков теста за пару минут получаются ароматные горячие лепешки, румяные самсы и пузатые булки с луком или кунжутом. Через пять минут уйгуры уже общаются с нами. Приходит парень, который учил какую-то экономическую дисциплину в московском институте и немного знает русский, а сейчас на каникулах помогает отцу – владельцу кафе-пловной в Баян-Булаке. 

Наш интерес к уйгурским магазинам, где продукты для походного рациона более подходящие, чем в китайских лавках, вызывает уважение у уйгуров. Они тоже недопонимают китайский ассортимент. Русскоговорящий парень ведет нас к самому большому магазину. Там есть не только разные виды пастилы и лукума, но и турецкие шоколадные батончики Ulker, которые в миллионы раз лучше китайского шоколада и вообще, на мой взгляд, вкуснейшие в мире. 

Обычно на перекус в походе мы едим печенье, но в Уйгурии мы заменяем его лепешками и сразу берем их штук 20. Они высохнут до состояния сухарей за первый вечер, когда мы разложим их под закатным солнцем. А еще у нас, по мнению Лёвы, обязательно должны быть арбуз и дыня. Хорошо в велопоходе с безразмерным рюкзаком! Уйгурский юноша сопровождает нас с гордостью и удовольствием.

А после хозяйственно-походных закупок русские друзья должны попробовать уйгурской еды в заведении отца. Обычно мы втроем съедаем лишь одну уйгурскую порцию, но по законам гостеприимства мы должны выбрать не меньше трех, включая одну гигантскую порцию на Лёву. Плюс к этому еще блюдо острых шашлычков — кебабов.

Гостеприимный юноша из Баян-Булака и я

После Баян-Булака мы въезжаем в Большой Юлдуз. Эта равнина не так охвачена промышленностью, как Малый Юлдуз, и здесь гораздо приятнее. Горные реки разделяются на теплые ручейки. Они петляют по лугам, окруженные ароматными степными цветами, пересекают дорогу и утекают вдаль, к центру долины.

На привале мы развесили наши два десятка лепешек на проволочном заборе, чтобы они подсохли. И тут рядом с нами останавливаются двое китайских велотуристов. Рюкзачки у них маленькие – от гостиницы до гостиницы. Лица полностью замотаны шарфами от солнца. Едут как будто в балаклавах, несмотря на жару. На наши хлеба смотрят очень подозрительно, по их мнению, только уйгуры – дикие варвары — едят такое. А они лучше подождут риса с овощами и мясом на ужин в китайской гостинице, а потом риса на завтрак. Если уже очень голодно в пути, то на крайний случай сгодится «доширак». Похоже, они, приехав в Центральную Азию, уйгурской еды и не пробовали.

Ставим палатку у идиллического ручейка. Воду для мытья и купания который день можно не греть – она сама доходит до нужной температуры, пока стекает по долине.

Маленький ручеек на Большом Юлдузе

По мягкой траве рядом с рекой приятно ходить босыми ногами.

Арбуз и одну дыню мы купили в Баянк-Булаке, а второй дыней нас угостили по дороге. Ох уж эти тяготы походной жизни!

Если дыня полупрозрачная, значит, сладкая.

Лёва помогает с ужином

Алашанский суслик. Если съесть много семян, можно уснуть прямо перед объективом. (Предостережение велотуристу)

Каменный лик Кектекетау

7 августа

Лёва едет как на праздник. По его просьбе мы надуваем воздушные шарики и под крики восторга привязываем к детскому велокреслу. Когда они лопаются — а происходит это до досадного часто — заменяем новыми. Цветные шарики теперь вошли в наш стандартный список закупок в городках по пути. А игрушек в походы мы берем мало: они тяжелые и все равно быстро надоедают.

Удивляя встречных шариками, покидаем Юлдузскую равнину и поднимаемся по ущелью реки Саган-Сала.

Вокруг дороги – зеленые пастбища, кони, яки и юрты. Уже привычная Лёве картина.

Ущелье Саган-Сала

На хребте над дорогой китайцы строят высоковольтную ЛЭП. Новенькие опоры сверкают на солнце нержавеющей сталью. Для каждой опоры с обочины прямо в небо поднимается грузовая канатная дорога. На железной раме, которая закреплена врытыми в землю брусьями, стоит старый автомобильный двигатель. Вокруг диска колеса обернут стальной трос, который поддерживают растяжки с роликами. Рабочий навешивает «бугель» с ведром цемента или щебня — и груз поехал. На верхней площадке другой рабочий кочергой снимает груз. В других азиатских странах для таких работ часто используют вьючных ослов, коней-тяжеловозов и даже носильщиков кули. А здесь даже обед рабочим приезжает по канатной дороге. Только сами китайцы каждое утро поднимаются из лагеря пешком: человека конструкция не выдержит.

Если будете строить себе виллу в горах, снимите мотор с разбитой «Победы» и устройте такую же канатную дорогу.

Последний ледовый хребет Тянь-Шаня – Кектекетау. Тут все серьезно. Настоящее высокогорье с альпийским рельефом: с вершин стекают ледники, а суровые узкие ущелья то и дело загорожены гладкими «бараньими лбами». Прямо какое-то обиталище злых духов. То есть рай для горного туриста.

С дороги не сойти: либо стенка, либо обрыв, и мы долго не можем найти место для палатки. Под вечер вместе с Лёвой идем на разведку в боковое ущелье. Тропы туда нет, но малыш уверенно идет вверх по угловатым камням. Брод он бы тоже штурмовал сам, но за руку надежнее. Вот и площадка. Отсюда не больше 200 м до дороги, но звуки проезжающих грузовиков за поворот ущелья не проникают. Есть несколько прозрачных ручейков и одна дефицитная в этом каменном мире ровная травянистая лужайка. Велосипеды с грузом придется тащить сюда по крупной осыпи.

Волчьи ворота к хребту Кектектау

Сцилла и Харибда

8 августа

Мы решили в первый раз за этот поход сходить пешком в горы, к леднику. Велосипеды и лишние вещи сгружаем на базе дорожных рабочих: «Закатите их в жилую палатку, смена сегодня ночует на стройплощадке, вернутся через три дня. Погрейтесь у печки! Кипятка в термос налить? Может, нужна еда?»

Лагерь дорожных рабочих стоит на старом мосту.

Стопятидесятилитровый рюкзак, сшитый, чтобы везти на велосипеде как можно больше груза, не слишком удачно сидит на спине. Похож на «колобок» и очень широкий.

По крупной осыпи не видно тропы, но заметно, что пройти по одному берегу невозможно. Мы переходим с одного берега мощной реки на другой. Кое-где лезем по камням выше человеческого роста, их россыпи перекрывают долину и формируют красивые водопады. До ледника несколько километров, но отсюда не видно вперед и на сотню метров. Что там за поворотом? Непроходимые скалы? Скользкий водопад в несколько метров высотой?

От дороги отошли всего ничего (ее видно на дальнем склоне), а ноги уже мокрые по бедро.

Теснина

Стены ущелья стали почти отвесны. Единственный путь – по руслу. Еще не растаявший снежник перегоражвает ущелье – всего метров пять в ширину. Из-под снежника вырывается и шумит река. Без рюкзака круто поднимаюсь на жесткий фирн. Похоже, по пологому участку можно пересечь снежник и спуститься сверху. Так мы и делаем.

Снежник с эргономичным подъемом

Немного вскарабкаться по вмерзшим камешкам

Оглянуться назад

И спуститься

Ледовый мост над промоиной

Сцилла и Харибда могли бы позавидовать следующему препятствию. Поток течет прямо между двумя скалами. Ширина щели от 2 до 5 метров. Берега нет. Идем вброд по краю, прижимаясь к скале.

Брод вдоль реки по краю прижима

Но это были не настоящие бараньи лбы. А вот и настоящие: между двух отвесных скал высотой метров по 30 по извилистой щели течет река. Каньон, похоже, длинный, может, несколько километров и такой узкий, что можно дотронуться руками до обеих стен. Следы в каньон не идут – поднимаются на правый и левый склон. 

Узкий каньон, где река прорывается между «бараньих лбов»

Пока Лёва спит под шум потока, я иду разведывать левый склон. Высоко над осыпью идет пологая вьючная тропа. Вниз по течению она заканчивается головокружительно крутым спуском. В другую сторону — обходит верхом «бараньи лбы», но не спускается в долину (ее даже не видно с этой тропы), а ведет куда-то вверх на хребет. Возможно, там тоже будут бетонировать опору ЛЭП.

Мы поднимаемся по скользким сланцевым плиткам, по которым идет еле заметная тропа другого, правого берега. Вскоре живая осыпь сменяется надежной тропой среди мочажин наклонного луга. Это как раз чуть выше края каньона и отсюда можно сфотографировать и суровый каньон, и пологие верховья долины во всей красе. 

Вид вверх по течению, я для масштаба

И еще немного

Вид на каньон с другой стороны

Здесь не пасут яков и овец, и из зарослей тридцатисантиметровой кобрезии выглядывают самые разные цветы. Повсюду разносятся чудесные запахи дикого луга, который сейчас нечасто встретишь в китайском Тянь-Шане, сплошь охваченном скотоводством. 

Находим не очень наклонную площадку и оставив на ней рюкзак, идем по продолжению тропы в хмурые верховья долины. Начинается дождь. По сравнению с равнинами Юлдуз – зябко. Возвращаемся на лужайку, выкорчевываем крупные камни, ставим палатку. Рядом – удобный естественный, слегка наклонный стол из каменной плиты. Выглядит гораздо лучше, чем те, что любят строить туристы в местах кемпингов. 

Горовосходитель все проспал после тяжелого дня

Вид от палатки вниз по течению, в сторону каньона

Ночью – ливень. В палатке и спальнике, как обычно, очень уютно.

Коварный снежник

9 августа

Погода улучшилась, а мы спускаемся по тропе обратно. Там, где еще вчера мы шли по руслу без проблем, начинаются трудности: воды стало больше. Наконец мы, мокрые по пояс, подходим к снежнику. Забираемся на фирн и видим, что снежник теперь обрывается трехметровой почти отвесной ступенью. Его разрушил ливень, и нижняя часть обвалилась прямо в реку. Спуститься здесь без веревки теперь совершенно невозможно. А веревку мы и не взяли. И продуктов, чтобы дожидаться, когда снежник окончательно размоет, тоже.

Пытаемся еще раз вернуться вверх по узкому месту. Тоня идет, держась за край скалы по воде прямо за мной, я закрываю собой сильную струю. По правому берегу тропы вниз нет. Поднимаемся на разведанную левобережную тропу, а потом аккуратно спускаемся по очень крутому, разбитому копытами и осыпающемуся месту. Дрожат колени. Последние крутые метры — и тропа вновь становится простой. Теперь мы чуть ниже снежника. Возвращаемся к велосипедам. 

В своих шимановских велокроссовках я проехал уже не меньше 10000 километров, переправлял велосипед через броды, мок в подмосковных болотах, пересекал выносы грязевых оползней в Сычуани, хлюпал по московской слякоти, тащил велосипед через пески Такла-Макана и лёссы Куньлуня. Лишь последние тянь-шаньские броды, похоже, окончательно подкосили надежную японскую обувь. У мокрых кроссовок теперь отваливаются спереди сразу обе подошвы, и я постоянно цепляюсь ими о крупные камни. 

На велосипедах мы поднимаемся к туннелю на перевале Телемет (пер. 3595). В туннеле Тоня надевает налобный фонарик вперед и освещает нам дорогу, а я – задом наперед, чтобы водители обгоняющих автомобилей издалека видели нас. Кроме фонариков наши велосипеды и велорюкзаки обильно обклеены светоотражающей лентой и светятся от фар. Такая лента легче по весу, гораздо ярче и больше по площади, чем стандартные пластиковые световозвращатели. Лёва в туннеле ухает и слушает гулкое эхо. «Мы когда-нибудь еще поедем в нору?» – спрашивает он после выезда.

Крутой спуск на южную сторону. Склоны покрыты хвойным лесом. Бесчисленные зигзаги хорошей асфальтовой дороги. Дикие боковые ущелья. Но вскоре вдоль дороги появляется зеленый решетчатый забор, который отгораживает лес и боковые ущелья от водителей и пассажиров. Рядом с дорогой – донельзя замусоренные места пикников. Через забор с запрещающими знаками никто не рискует перелезать. Нельзя сказать, что эта дорога строгого режима выглядит приятно, мы надеялись на другое.

Южная сторона перевала Телемет

Можно оценить загруженность дороги

Идиллия в боковой долине

Озеро Кыргыз-Артукуль (2370). Вдоль дороги – уйгурские рестораны. Около них множество туристических автомобилей. Само озеро красивое, но огорожено забором. 

Лес и забор заканчиваются. Вокруг бежевые глинистые выгоревшие склоны. Опять появляются палаточные лагеря строителей ЛЭП и канатные дороги наверх.

Место для ночлега мы находим в гостеприимном боковом ущелье. Тропа по нему приводит к заброшенному пастушьему балагану, от которого остался лишь деревянный каркас. Воды в русле нет, но в одном из крошечных оврагов – маленький родник. Сухие дрова ломаются с громким треском, не нужны ни пила, ни топор. В предзакатных сумерках на высоких скалах появляются сибирские горные козлы. Целыми семьями, объедая чахлую листву и будто бы перетекая по камням, они направляются к безопасному водопою. 

Костер будто окружен темной стеной. Мы лежим рядом с ним на пенках. Очень не хочется в теплый вечер вставать и устанавливать палатку. 

Нагреваю на костре очищенные подошвы шимановских кроссовок. Остатков тюбика полиуретанового клея, который я везу еще из России, хватит, чтобы снова прочно посадить горячие подошвы. Заменить такую обувь в Уйгурии почти невероятно, а впереди еще тысячи километров по уединенным степям и перевалам Тибета, через непредсказуемые броды и, может быть, даже сквозь снег. Впоследствии заклеенные у костра в безымянном тянь-шаньском ущелье кроссовки выдержали все это. Когда через 3 месяца я приехал в Таиланд, они все еще были пригодны для езды и ходьбы.

Кстати, полиуретановый обувной клей в Китае – практически негодный, можно даже не покупать. Подходят распространенные под местным названием Zhandelao «резиновые» клеи типа «Момент» или «88». Но хороший полиуретановый клей: Уран/Момент-Кристалл/Десмоколл/УР-600 избавляет реммастера от многих лишних усилий.

Продолжение: Красные горы и оазис Куча на Шелковом пути. Пока, Тянь-Шань!