Сравнительное россиеведение, или По две стороны границы

На поезде через пол-Китая

В Уйгурии (китайской Центральной Азии) отношение к русским – как к дорогим гостям. Мы – единственная, за исключением пакистанцев, опора уйгуров среди китайцев, которые «оккупировали» и творят беззаконие. За век с лишним ничего не изменилось:

«Увидев, что казак Шестаков рассчитывается серебром с туземцами за покупки,  и удивленный этим, он [китайский чиновник]обратился ко мне со следующим назиданием: „Зачем вы это делаете? Это нехорошо; лучше, если монеты останутся в кармане; иметь деньги – очень приятно. Стоит приказать хорошенько беку, и все будет доставлено даром. Все равно эти свиньи мусульмане не понимают толку в деньгах“. На это я ему возразил, что у нас все служащие получают жалование, и обязаны за все, взятое от других людей, платить деньги. Даром брать запрещает закон, и ослушников строго наказывают. Эти законы китайцу не понравились, и он заметил: „Здесь у нас хорошо, никаких законов нет, и можно делать, что хочешь“.» Громбчевский (1889)

***
В Маньчжурии к русским в основном относятся как к «валенкам», готовым купить нужный товар за любую цену, то есть втридорога. Китайцу это кажется верхом глупости. Здесь также хорошо освоили слово «нельзя», а китайское вопросительное слово ма (Цу ма? – Поедем?) нашло русский эквивалент: «Поехали, да?»

Восточный базар в Хотане в Уйгурии

Выветренное старое дно водоема в пустыне Такла-Макан

На границе

Граница – вспаханная полоса, обнесенная с двух сторон колючим забором. Она идет по живописным холмам, где до сих пор сохранился уссурийский лес. Самый разгар золотой осени, туннели, облицованные камнем, овраги, скальные обрывы, одноколейную железную дорогу пересекают пограничные тропы. Около железной дороги – китайские укрепления. С китайской стороны бескрайние поля сжатой кукурузы и небоскребы Суйфеньхэ, с российской – поля бурьяна до горизонта и пятиэтажки Уссурийска.

Старинная надпись: «Бронетанковые войска — основная ударная сила СА».

***
История, рассказанная Тоней , имела продолжение:
Увидев нас с велосипедами и рюкзаками, таможенники друг другу: «Иностранцы, а хорошо по-русски говорят!», – и нам: «На выход!» (В противоположность: «На досмотр!», которое недружелюбно говорили русским с баулами).

***
На паспортном контроле строгим голосом:
— Когда из России выехали?
— В 2009-ом
— Куда?
— В Киргизию, Ош
— А потом?
— В Узбекистан
— А потом?
— В Таджикистан
— А потом?
— В Китай
— (голос становится менее строгим) А потом?
— В Непал
— А потом?
— В Индию, дальше рассказать?
— (совсем улыбаясь) Знаете, это вам в Узбекистане по ошибке поставили штамп там, где нам сейчас надо ставить въездной, сделаем на другой странице.

***
Первое, что мы заметили, вернувшись в Россию, – языковая избыточность:
«Объект охраняется вооруженной охраной»
«Проход (проезд) запрещен (закрыт)» – на заборе военной части
«Замена масла автомобилей любой сложности»
«Сварочные работы всех видов»

В России куча странных аббревиатур, которые используют повсеместно, вероятно, рассчитывая, что каждый образованный человек должен знать, что такое МАУК, ГУКИ и КНААПО.
Вот реклама, которая (прямо как по Гессе) не для всех: «КНААПО – Всегда на высоте». Это значит: Комсомольское-на-Амуре авиационное производственное объединение имени Гагарина. А могли бы написать: «Комсомольский авиазавод – закажи последнюю модель истребителя или суперджета!»
И просто национальный колорит:
Объявление: «Всегда трезвые грузчики»
По громкой связи на вокзале: «На втором этаже работает платный зал ожидания и комфортный зал, где вы можете посидеть на диванах и посмотреть телевизор. Стоимость платного зала 80 рублей, стоимость комфортного зала 150 рублей». А на первом этаже есть еще бесплатный зал, тоже достаточно комфортный.

***
В офисе «Мегафона» в Уссурийске:
— У вас sim-карта «Билайн», туда и идите!
— А как пройти к офису Билайн?
— (строго) Мы вам не можем этого сказать… откуда я знаю… и вообще у меня очень много работы.

Днем раньше в отделении Сельскохозяйственного банка в Харбине:
— Доллары на рубли поменять можно?
— У нас нет, идите в Банк Китая.
— А как пройти?
Что-то говорят по-китайски, потом, увидев, что я не понимаю, сотрудник банка одевается. С ним мы идем около 15 минут до центральной площади. За это время он расспрашивает меня, как мы и откуда, а я по мере понимания отвечаю.
— Вот там Банк Китая, видите? Через полчаса закроется, так что идите туда сразу.

***
В российских поездах появились биотуалеты. Даже в общих вагонах – окна с деревянными рамами и форточками, которые раньше уплотняли ветхими тряпками, пропитанными мылом, сменили глухие стеклопакеты. Появились розетки. Жара в вагонах осталась.
Даже на маленьких станциях теперь можно получить электронный билет.

На железной дороге с нами разговаривают очень дружелюбно, то ли принимают за иностранцев, то ли это и всегда так было.

***
В Уссурийске такое впечатление, что люди, идя по улице, изо всех сил стараются выглядеть серьезными: на хромой кобыле не подъедешь. Но если заговорить, то через 5 минут появляются улыбки и интерес, начинается обычная беседа.  

Нам показалось, что на Дальнем Востоке очень много стеснительных людей.

Непривычно, что все тебя не разглядывают. Даже водители не притормаживают, чтобы нас получше рассмотреть. На тротуарах очень просторно, совсем мало прохожих.

***
Я научился различать типично владивостокское выражение лица и типично хабаровское. Несмотря на небольшое по меркам Дальнего Востока расстояние в 700 километров, разница, кажется, больше, чем между типично индийским и пакистанским.

***
В Индии и Китае правил на дороге не соблюдают, но если тебе надо, скажем, повернуть   – пропустят. На Дальнем Востоке, наоборот, все по правилам: если идешь по переходу – остановятся даже до того, как ты ступил на проезжую часть, если не по переходу – будут объезжать и ругаться в окно.

«Сразу вижу – иностранцы, местные все по переходу идут, вон там в 20 метрах», – заговорил с нами прохожий.
А один из водителей в Хабаровске порекомендовал нам ехать поближе к обочине для безопасности. Действительно, если в Китае ехать на велосипеде в 60 сантиметрах от обочины, то резко подрезавший и тут же остановившийся автобус или такси ставит безопасность под угрозу: ты выскакиваешь в какие-то кусты или врезаешься в забор. Там вообще не рекомендуется ехать ближе метра от края дороги: иначе водители, едущие по правой полосе, будут обгонять тебя, не перестраиваясь, a прижимая к обочине. В Синине пару раз такое делали автобусы, и это опасно: они совершенно не смотрят в зеркала, едет ли кто-нибудь сбоку.

Также в Хабаровске, в отличие от Китая, абсолютно исключен обгон справа (по полосе для правого поворота, например). Ездить на велосипеде здесь проще, но немного непривычно. Автомобили в России движутся быстрее.

***
Попутчик в поезде: «Что это за станция? Спасск-Дальний? Нет, „зоны“ не видно, это еще не Спасск». Потом он в секунду плечом открыл дверь туалета, запертого во время санитарной зоны, а ночью призывал других жителей плацкартного купе не ругаться матом: «Приличные люди рядом едут, спортсмены».

***
Чудеса перевоплощения: Тоня мне сказала, что пока мы путешествовали по Индии и Китаю, я был высокий и толстый, а сейчас, в Хабаровске, выгляжу низким и худым. Многие прохожие здесь действительно богатырской комплекции по обоим параметрам.

Мы, кажется, разучились говорить по-русски. Однажды Тоня вместо «среднего роста» сказала «нормального размера». Многие понятия устно проще выразить по-английски или на смеси языков.  

***
При температуре в ноль градусов физически трудно улыбаться.

Хабаровск

Хабаровчане нам говорили: «Наш город сильно изменился за последние 10 лет». В первый день я поехал на велосипеде и нашел, что сохранилось даже расположение колдобин на дороге и молочных ларьков на центральном рынке. Построили несколько одиноких современных зданий, которые хоть выделяются среди ровного моря девятиэтажек, но назвать их небоскребами после Китая язык не повернется. В целом все осталось по-прежнему.

А в равнинном Китае очень впечатляет вид огромных кварталов, сплошь и одновременно застраиваемых жилыми небоскребами. Каждая такая стройка размером примерно с город Уссурийск.

***
Дом культуры в Хабаровске – здание в стиле неоклассицизма. Желтое с белым, колонны, лепнина. На фасаде: «Искусство принадлежит народу, В.И. Ленин». С задней стороны появилась пристройка – современный офисный куб из черного стекла.

***
Если спросят меня, что изменилось в Хабаровске, точнее всего будет сказать: «Изменилось брендирование», а простым языком – поменяли вывески.

Театр музыкальной комедии стал краевым музыкальным театром, театр драмы – театром драмы и комедии. Пединститут – гуманитарным университетом, партшкола – академией государственной службы. (Железнодорожный институт, вероятно, стал академией РЖД, но я этого еще не проверял). Пожарка с каланчой стала управлением МЧС, детский парк потерял имя Гайдара (парк Динамо, вероятно, тоже теперь как-то солидно называется).  

Лозунги «Мир, труд, май, июнь, июль, август», аршинными буквами, стоящими на крышах домов, сменила реклама банков и супермаркетов... аршинными буквами, стоящими на крышах домов.

***
Центральная улица в Хабаровске стала красивее: части домов вернули исторический облик, другие, видимо, заново отстроили по сохранившимся дореволюционным фотографиям. Уничтожили советский магазин «Молоко», надписи на котором: «Масло, маргарин, жиры. Молоко, кефир, сливки» – я твердо помню с детства. Сожалею, что, фотографируя в юности, не понимал цены подобным фотографиям.

Также в Хабаровске исчезли: телефоны-автоматы (последний работающий стоит в краеведческом музее), пломбир с изюмом (вместе с хладокомбинатом), хабаровское птичье молоко (вместе с кондитерской фабрикой «Спутник»), старинные желтые автобусы ЛИАЗ-677 когда-то еле-вползавшие в горку, кренившиеся на поворотах, с печкой, гревшей пассажирский салон преимущественно летом.  

Ближайший междугородный телефон-автомат — почтамт

Сразу видно, что в городе живут скромные люди. Ни размашистого почерка, ни лишних восклицаний

Юноши и девушки конца 70-х никуда не годились как предсказатели и ничего не смыслили в календаре Майя

Рекламная афиша

На завалинке под кондиционером