Выбираясь из песков Занскара, или Вверх, на Пенси-Ла. Гималаи, Ладакх, Каракорум — глава 6

Глава 6

в которой мы боремся с песком и ветром, покупаем походные продукты там, где их нет, идем в гости к тибетцам и гималайским суркам и забрасываем велосипеды на крышу пастушьего дома.

24 июля

Абсолютная тишина, гулкая и значительная. Изредка слышны птичьи разговоры и шорох своих же колес. Слоеные обрывы и горы в рубчик обрамляют узкий каньон реки Занскар. Мы возвращаемся к деревне Зангла и снова едем там, где несколькими годами раньше невозможно было пройти даже пешком.

Выезжаем обратно в широкую долину и пересекаем Занскар по пешеходному подвесному мосту около Занглы. Дорога по левому берегу — это песчаные разъезженные колеи. Грузовик поднимает за собой такую тучу пыли, что видно километров за десять. В особо мягких местах велосипед буксует и останавливается совсем. Что по дороге ехать, что по песчаной пойме — примерно одинаково. Кое-где дорогу мостят крупными камнями, но передвигаться по ним не легче, чем по песку. Навстречу — группа иностранцев налегке, и поодаль проводники с караванами везут их вещи. «Идем в Ламаюру», — отвечают они на наш вопрос. Около Падума долина поворачивает на запад, и только мы выезжаем из-за хребта, как в лицо бьет сильнейший ветер. Он не просто осыпает нас с ног до головы песком, ехать ему навстречу еле получается.

Каньон реки Занскар и строящаяся дорога у места нашей стоянки.

Путь до Занглы сказочно пустынный. По этой дороге сейчас ездят только те, кто ее строит.

Домик, видимо, построили BRO-шники или военные, но уже забросили.

Загадочный трезубец Шивы, изображенный неизвестным бульдозеристом.

Сотовая вышка — единственная на долину, совмещенная со станцией космической связи.

По левому берегу реки Занскар асфальт не проложили.

Буддийские ступы в строящейся деревне на левом берегу Занскара, напротив Занглы.

Новые деревни стоят в чистом поле: ни деревца, ни даже кустика, только песчаная пыль.

Песчаная дорога по левому берегу Занскара сложнее правобережной асфальтовой.

В поселке Карша (или Курча) — большой буддийский монастырь традиции Гелуг. Ему не меньше тысячи лет, это один из древнейших монастырей в Занскаре. Беленые здания почти вертикально взбираются высоко по красному склону. Стена из камней с миллионы раз повторенной мантрой «ом мани пеме хунг» здесь самая большая из тех, что я видел. В Занскаре к строительству этих священных для буддистов стен подходят очень добросовестно, и они тянутся на сотни метров и километры, перемежаясь со ступами. Из-за этого древние караванные тропы издали видны лучше, чем более современные дороги.

Буддийская деревня Карша и пики хребта Занскар

Левая часть большого дома — старая, с маленькими окнами, размерами напоминающими бойницы, и почти глухими стенами. Справа пристройки нового времени: у занскарских крестьян появилась возможность застеклять окна.

Монастырь Карша похож на крепость.

Плотное расположение домов и массивные стены защищают и от возможных врагов, и от сильного ветра.

«По дороге в Карша нам пришлось пересекать реку по одному из тех подвесных мостов, которым знаменит Занскар. Это было очень страшно: под ногами бушевал холодный стремительный поток, а обветшалый мост сильно раскачивался», — писал в 1980 году индийский альпинист Хариш Кападия.

До Падума совсем рукой подать, но ветер мешает даже ехать вниз. У реки он еще сильнее, и мы еле движемся. Шляпа привязана шнурком, кепка сдвинута низко на лицо. На этой огромной площади нет ни одного дома, и я понимаю, почему. Мы заворачиваем за холм, ветер резко прекращается, и сразу начинаются деревни, пастбища, зеленые поля. 

В воскресенье большая часть магазинов в Падуме закрыта. И без того скудный выбор продуктов еще сократился. Мы покупаем раскладку на следующие 7 дней, за которые планируем сходить к массиву Кун-Нун и добраться до Каргила — местного райцентра в 220 километрах по дороге, о которой ходит слава самой ужасающей в Джамму и Кашмире. «Ты что предпочитаешь, мокрый изюм или курагу с косточками?» — спрашивает Тоня, выходя из очередной лавочки. — «Гхи (топленое масло) будет в консервной банке, вместо макаронов берем рис с чечевицей, печенье — только „Мария“, орехов только одна пачка, чай, похоже, в виде пыли, шоколад сделан в Малайзии, а написано „Швейцарский“, но другого все равно нет». Только кондитерская-пекарня и фруктовые лавки украшают эту картину. О фруктах мы мечтаем давно и покупаем несколько килограммов на вечер. 

Пообедать решили в туристическом кафе, чтобы не есть вездесущий невкусный «чоумин», жареную лапшу. Заказанные нами «европейские» пельмени с сыром мы ждали минут 40, в них оказалось много полусырой капусты, а сыр не ощущался.

Западное влияние в Занскаре появилось совсем недавно. До 20 века здесь побывало совсем немного европейцев. Первыми, еще в 16-17 веках, добрались купцы и миссионеры. Много позже, в начале 19-го, появились британцы. А с середины 20 века всю территорию Ладакха и Занскара вообще закрыли для иностранцев и сняли запрет только в 1974 году. Теперь сюда приезжают туристы, но местные жители категорически не умеют готовить те стандартные пиццы, которые им кто-то написал в меню. Но заработок важнее.

Деревня Падум, центральный проспект

В долине ветер и не думал стихать. Пропедалировав вопреки ему несколько километров, мы остановились на закате у каменной ограды лесопосадки, которая защищала нашу палатку от ветра. В деревьях живет какая-то мелкая дикая кошка и течет ручей. 

Долина реки Дода (другое название — Стод) после заката

25 июля

Утром мы немного вернулись в село Сани, известное своим старым монастырем школы Друкпа Кагью. Ни индийское влияние, ни прогресс 20 века здесь незаметны на фоне духа старого сельского Занскара. (Монастырь Сани и жизнь глухой тибетской деревни.)

В деревне Рантакша мы вспомнили, что запас соли опять нужно пополнить (в сухом климате соль очень быстро выводится с потом, а вода в горных ручьях почти дистиллированная). Я спустился с дороги к одному из домов. Хозяева замешивали босыми пятками бетон и утрамбовывали его в формы, чтобы получить кирпичи. «Тоня, иди сюда, нас приглашают выпить чаю!»

В тибетском двухэтажном доме живет несколько семей. Низкая дверь подъезда, узкий темный коридор, лестница наверх. С лестничной площадки — двери в несколько квартир, в углу лежат дрова. Нас усаживают в комнату, жена идет готовить чай. На полу — цветастые тибетские коврики, в углу — шкафчик с несколькими книгами и полувыцветшей свадебной фотографией хозяев в молодости. Приносят цампу с топленым маслом, жирный йогурт и сахар. Если смешать все компоненты, получается очень вкусный десерт. После чая фотографируем хозяев за их строительным занятием и записываем их адрес в блокнотик, чтобы послать фото. 

Глиняные кирпичи в Занскаре делают сами с помощью железой формы, а потом высушивают их на солнце.

Асфальта уже нет, много камней. Дорога поднимается в сторону перевала Пенси-Ла, пересекая многочисленные чукуры. К каждой деревне — резкий подъем, кое-где дорога совсем разбита, потому что местные жители постоянно ее «улучшают», насыпая на относительно проезжие валуны песок и свежий грунт с соседнего поля. Велосипед вязнет в земле как в болоте и отказывается ехать. Столько сил уходит на подъем с тяжелым рюкзаком! После деревни — короткий спуск в долину следующего ручья (дорога становится более проезжей в связи с отсутствием «улучшателей») и снова поднимается в следующую деревню. Все начинается сначала, свежий полевой грунт, валуны, и так пятнадцатый раз, шестнадцатый... А в дневнике за этот день мы сухо запишем: «горное протяженное препятствие, дорога каменистая горная, пересеченность 30 метров».

Навстречу — караван джипов с очумевшими от долгой тряски в упакованном состоянии туристами. Попутно на крыше доставляют в Падум коробки с кашмирскими яблоками. Сзади, чуть отстав, пылят индийские неубиваемые грузовики с цементом, деревом. Скрипят рессоры, что-то стучит и бьется, а передние колеса вопреки рулю угрожающе раскачиваются вправо-влево. Велосипедистов нет, мотоцикл за день мы увидели лишь один: сказывается молва об отвратительной 220-километровой дороге Падум-Каргил.

На въезде в каждую деревню — новенький знак с ее названием, что не часто встретишь в Индии. В одной из деревень стоит красивый государственный указатель: «Индийский телеком. Публичный телефон-автомат. Местоположение: в доме заместителя председателя». На полях, которые начинаются прямо за придорожным домом, женщины совсем тибетского вида стоят по пояс в зелени ячменных колосьев и радостно кричат нам «Джулее!» (здравствуйте).

Вверх и вниз по реке Дода

Очередной подъем

Заборы, ограждающие поля от коз, коров и яков, строят из камня. Часто поверх (или вместо) стелют шипастый кустарник — естественный аналог колючей проволоки.

В Занскаре выращивают пшеницу и ячмень. Привычный нам пышный хлеб не пекут — не принято.

Улучшенная дорога

После деревни Абран возделанные поля заканчиваются. Чукуры покрыты желтой травой, которая становится зеленой ближе к ручьям. Из нее торчат мохнатые морды, и все изрыто норами сурков. Подальше сурки без смущения обгрызают зелень, молодежь играет друг с другом, но стоит сделать шаг в их сторону, и сразу — настороженный свист, одни бегут к своим норам, другие замирают на входе и свисят, свистят, предупреждая собратьев. Если едешь на велосипеде, то грызуны считают тебя не человеком, а странной колесной разновидностью лошади или осла, и по полю к сурку можно подъехать на 5 метров. Мы поставили палатку посреди суркового поля, и через некоторое время они стали выглядывать из нор и наблюдать за нами, издавая тревожный свист на каждое наше движение. С закатом солнца все попрятались. Стало прохладнее, и сильный ветер дул всю ночь.

Сурки, живущие в чукурах, откормлены к зиме и очень пушисты.

Еще фото:
Детеныш гималайкого сурка, Откормленный к зиме сурок на скале

26 июля

Поднимаясь на Пенси-Ла (4482 м), проезжаем множество удобных и красивых мест, где можно переночевать с палаткой, в том числе и на самом перевальном взлете. Чуть ниже перевала становится более полого, а внизу в долине виден впечатляющий ледник Дранг-Друнг. Готов поспорить, что местные жители назвали ледник по звукам, которые эта неимоверных размеров «гусеница» издает, трескаясь при движении по ущелью. На самом перевале — два озера, вокруг которых много идиллических площадок. У дороги построена бетонная смотровая вышка.

На запад с перевала не стекает ничего, но из первого же бокового ущелья вырывается мутный и бурный поток, который и дает начало реке Рингдом-Санкпо. Это не очень кстати, потому, что мы планируем сделать пешее кольцо через перевалы Чилунг-Ла (Чахлинг) и Фариабад, посмотреть массив Кун-Нун и вернуться к велосипедам обратно по дороге. Мы размышляем, пересечь ли бурный поток прямо сейчас или надеяться найти внизу разлив и там переходить по пологому месту не столь бурную, но из-за притоков гораздо более полноводную реку. Воды по эту сторону перевала гораздо больше, чем в Занскаре. По склонам — множество ручьев. Пастухи из Занскара приходят сюда летом пасти яков на зеленых склонах.

Дороги по реке Дода связывает Занскар с остальным миром. Вид с подъема на перевал Пенси-Ла. 

Индийские грузовики с натугой доставляют по этому трудному пути товары в Занскар.

Ледник Дранг-Друнг 

На перевале Пенси-Ла

На спуске с перевала дорога идет высоко над дном долины и вид отсюда — один из лучших за весь поход. Дорога спускается серпантином чуть ниже. Вот уже наша долина. Я сходил на стойбище пастухов и попросил оставить наши велосипеды у них. Женщины доят яков и с любопытством поглядывают на нас, пока мы складываем все нужное в два рюкзака. Чтобы ходящие по стойбищу яки не потоптали велосипеды, их забросили на жердяную крышу пастушьего балагана, а рюкзак с провизией и велосипедными запчастями положили внутрь. «Реку там внизу можно перейти?» — спрашиваю я жестами у главы семейства. «Можно», — отвечает. Мы достали палку, отмотали от велосипеда посох и стали спускаться к реке, которая все еще течет гораздо ниже дороги. 

Слияние нескольких притоков. Бурая вода мощно шумит по крутой лестнице из валунов. Не перейти. Ниже слияния река становится пологой, но устрашающе-полноводной. То ли обходить пешком обратно через перевал, то ли попробовать переправиться ниже. Идем вниз по долине. На противоположном берегу пасутся кони, но нет ни одного человека. Двое присматривают за козами неподалеку, и мы консультируемся у них: 
— Где перейти реку?
— А вам зачем?
— Мы на перевал Чилунг-Ла идем.
— Сегодня не перейдете, вода высокая. Завтра утром вон там попробуйте, где рукава. По пояс где-то будет.

Это примерно в километре ниже по течению. Занскарские пастухи почему-то по названию Чилунг указывают во вторую от перевала долину притока. Судя по карте, перевал Чилунг находится в третьей, а во второй — крутой ледник, который поднимается в высокий тупиковый цирк.

Тропа вниз идет по пастбищам на склоне, из холмов выглядывают довольные сурки. Подходим к более-менее удобному для брода месту. Здесь мутная река разделяется на рукава. Темнеет. Тоня ставит палатку, а я иду разведывать путь перехода. Это настоящий лабиринт: перешел одну протоку по колено, следующая грозно шумит. Иду метров 100 вверх, пока она не разольется. Еще пять проток. Теперь обратно вниз: там, вроде бы, вода перекатывается через мелкие камни. Дальше. Н-ноги в сандалиях сильно н-немеют и практически н-невозможно перейти, н-не постояв на мокром песке хотя бы минуту. Сумерки. Следующая мощная протока глубже, чем по пояс, я это вижу, даже не пробуя ее переходить. Там впереди еще одна, но уже тихая. Завтра пойдем здесь на рассвете. С такими же перерывами, переминаясь с ноги на ногу как цапля перед каждой протокой, добираюсь обратно. Сразу снимаю мокрые носки и сандалии. Иду как буратино, хромающий обеими ногами одновременно. Но завтра мы наденем неопреновые носки, специально взятые для бродов и снегов, а сейчас наслаждаемся звездами и готовим последний плотный ужин: продуктов на пешую часть мы взяли в обрез, чтобы проходить перевалы налегке. Вода из реки мутная, и Тоня процеживает ее через шляпу. A потом стирает головной убор от осевшей мути.

Второй приток реки Рингдом-Санкпо

Третий приток реки Рингдом-Санкпо и перевал Чилунг-Ла

Книга «Гималаи, Ладакх, Каракорум»

Глава 1. С низкого старта из Манали в Лахул,
в которой мы собираем чемоданы, сгибаем в бараний рог велосипедную спицу по колено в грязи под перевалом Ротанг, беседуем в Лахуле с пьяным индусом и доезжаем до конца асфальтовой дороги.

Глава 2. Акробатика и тяжелая атлетика: с велосипедом через Шинго-Ла,
в которой мы чудом избегаем возвращения в Манали, индийский сварщик приобретает абсолютно новый опыт, в которой мы заносим велосипеды на Гималайский хребет, а нас обгоняют лошади с навьюченными сундуками.

Глава 3. Человек с железным конем,
в которой мы приносим велосипеды в Занскар, знакомимся с феодальными обычаями и совершаем визит в ассоциацию женщин села Каргьяк.

Глава 4. Самое отдаленное княжество в Индии,
в которой мы изо всех сил стараемся охладиться, перестаем катить велосипеды и снова едем на них, показываем юным монахам, как ставить заплатку на колесо, попадаем в центральный город Занскара и находим новый путь в Лех.

Приложение 1. Буддийский монастырь Бардан-гомпа в Занскаре

Глава 5. Новая дорога в никуда,
в которой инженеры рискуют жизнью, из долины реки Занскар исчезают люди, мы находим погребенный под скалой бульдозер и узнаем, какая в Индии система мер и весов.

Приложение 2. Деревня Сани: 1000 лет в тибетской глуши

Глава 7. Массив Кун-Нун: на четырех ногах, на четырех колесах,
в которой мы лезем в ледяную воду, испытываем сандалии для хождения по леднику и оставляем следы снежного человека в цветочной долине.

Глава 8. Вода, разделяющая мировые религии,
в которой мы выезжаем из Тибета, разгрызаем мягкие булочки, а на нашу единственную ручку для записей появляется огромное количество претендентов.

Глава 9. Неспокойный Каргил,
в которой мы попадаем в область международного конфликта, ищем подходящий караван-сарай и знакомимся с чеширским тандыром.

Глава 10. Пыль военных дорог,
в которой мы не пересекаем границу с Пакистаном, но заглядываем туда, в которой нам приходится побывать в музее боевой славы, в которой мы встречаем истинных ариев и выясняем, сколько абрикосов в состоянии съесть человек.

Глава 11. Наперегонки со строителями, или Снова по закрытой дороге из Леха в Падум,
в которой мы заполняем белое пятно в атласе, дорога обваливается в пропасть, и мы разоблачаем тибетскую антигравитацию.

Приложение 3. Лех: город на перекрестке

Глава 12. На хвосте у верблюда,
в которой велосипеды скачут по Шелковому пути, а мы поднимаемся на хребет Ладакх, разоблачаем индийских топографов и зарываем еду в песок.

Глава 13. Река государственной важности,
в которой мы разгадываем бюрократические загадки, находим пустыню в горах, встречаем военного альпиниста-австопощика и снова не попадаем в Пакистан.

Книга «Гималаи, Ладакх, Каракорум»